Метла системы. Дэвид Фостер УоллесЧитать онлайн книгу.
женщин, и они женятся, едут в свою хижину и живут одни, и, почти прямым текстом, у них постоянно просто невероятный секс, в хижине, и в лесу, и на деревьях, и, чтоб было на что жить, они начинают писать романы, в соавторстве, о триумфе сильной чистой человеческой эмоции над злым групповым давлением современного коллективного общества. И у них почти мгновенно, по результатам всего этого невероятного, но психологически невинного секса рождается ребенок, причем они сильно рискуют со схватками, еле-еле успевают в крошечную больницу на отшибе, едут на полноприводном джипе-вездеходе, который им продал тот же психотерапевт, еле-еле успевают в больницу, но в конечном итоге все хорошо, рождается ребенок, здоровый мальчик, и на обратном пути из крошечной больницы, в лесной глуши, но еще очень далеко от их куда более уединенной хижины в куда более глухой глуши, они останавливаются и разговаривают с вышедшей на пенсию монашкой, которая живет в хижине в глубокой долине у шоссе и тратит жизнь на бескорыстный уход за умственно отсталыми, которые настолько умственно отсталы, что их не берут даже в особые учреждения, и мужчина с женщиной и монашка-пенсионерка качают ребенка на коленях и говорят о том, что любовь торжествует над всем вообще и над коллективным общественным давлением в частности, всё очень длинными, но правда очень красивыми репликами диалога.
– Пока что убойная история.
– Подожди. Они возвращаются в леса, к прежней жизни, и сколько-то лет все хорошо, невероятно хорошо. Но потом, как мелкие трещинки в прекрасном изваянии, мало-помалу их старые психологические проблемы начинают проявляться в каких-то мелочах. Мужчина порой беспричинно злится по пустякам, и от этого женщина иногда впадает в меланхолию, и в мусорном ведре появляется пара зловеще пустых пакетов из-под «фритос», и она слегка набирает вес. И ровно в это время у их ребенка, ему уже лет шесть, обнаруживается ужасное заболевание, а именно, когда он плачет – к чему маленькие дети, разумеется, склонны, они вечно падают, во что-нибудь врезаются, набивают шишки, – так вот, когда он плачет, с ним случается что-то вроде эпилептического припадка: его руки-ноги резко дергаются во все стороны, колотят что попало, и он почти проглатывает язык, и это просто очень страшно, само собой, и родители ужасно беспокоятся, хотя и думают и надеются, что это с ним временно, и по-прежнему любят ребенка так люто и беззаветно, что пребывают в исступлении. И женщина опять беременна. Происходят все эти зловещие мелочи, потом, сколько-то месяцев спустя, они садятся в джип и долго едут до крошечной далекой больницы, чтобы женщина родила второго ребенка, и, пока младенец появляется на свет, старший сын поскальзывается на мокром участке больничного коридора, падает и ударяется головой, и, естественно, начинает плакать, и немедленно заходится в конвульсиях, а в это время рождается младенец, девочка, и, когда старый добрый сельский доктор шлепает ее по попе, чтобы она задышала, она, ясно, начинает плакать, и уже она начинает биться в собственном мини-припадке, с эпилептическими