1984. Дни в Бирме. Джордж ОруэллЧитать онлайн книгу.
Дрозд расправил крылья, потом аккуратно сложил, на миг склонил головку, словно поклонился солнцу, и начал выводить трели. В послеполуденном затишье птичья песня лилась удивительно громко. Уинстон и Джулия прильнули друг к другу, завороженные. Минута за минутой музыка лилась и лилась, с удивительными вариациями и никогда не повторяясь, словно бы дрозд вознамерился показать все свое мастерство. Иногда он замолкал на несколько секунд, расправлял и складывал крылья, затем раздувал крапчатую грудку и снова начинал петь. Уинстон смотрел на него с безотчетным трепетом. Для кого, для чего пела птица? Ни подруги, ни соперника поблизости. Что побуждало дрозда сидеть на опушке пустого леса и изливать свою песню в никуда? Уинстон снова подумал, что где-нибудь поблизости может быть скрытый микрофон. Они с Джулией только перешептывались, так что их не услышат, но зато различат птичье пение. Может, где-то далеко сидел и внимательно слушал жукоподобный человечек – слушал все это. Но постепенно поток музыки вытеснил из головы Уинстона все размышления. Мелодия словно омывала его с головы до ног, смешиваясь с солнечным светом, который струился сквозь листву. Он перестал мыслить и только чувствовал. Талия девушки под его рукой была податливой и теплой. Он повернул Джулию к себе, прижался грудью к груди, и ее тело словно вплавилось в его. Где бы ни скользили его руки, они словно гладили воду. Их губы соединились, совсем непохоже на первые жадные поцелуи. После поцелуев оба глубоко вздохнули. Даже такая малость спугнула дрозда, и он улетел, шурша крыльями.
Уинстон приблизился губами к уху девушки.
– Сейчас, – прошептал он.
– Не здесь, – прошелестела она в ответ. – Вернемся в укрытие. Там безопасней.
Похрустывая веточками, они в спешке вернулись на прогалину. Снова оказавшись в кругу молодых деревьев, Джулия повернулась к нему. Оба они часто дышали, но в уголках ее губ заиграла улыбка. Секунду девушка смотрела на него, а затем нащупала молнию своего комбинезона. И – да! – это случилось почти как в его сне. Почти так же быстро она сорвала с себя одежду и отбросила тем же великолепным жестом, словно перечеркнувшим целую цивилизацию. Ее тело сияло белизной на солнце. Но прежде чем изучать наготу, его глаза обратились к ее веснушчатому лицу с легкой и дерзкой улыбкой. Он опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.
– Ты занималась этим раньше?
– Конечно. Сотни раз… ну, десятки, уж точно.
– С партийцами?
– Да, только с партийцами.
– И из Внутренней Партии?
– Нет, не с этими скотами. Но многие из них были бы рады, будь у них хоть малейший шанс. Они не такие святоши, как делают вид.
Сердце его взыграло. Десятки раз она занималась этим – жаль, что не сотни… не тысячи. Все порочное вселяло в него дикую надежду. Как знать, может, Партия внутри давно прогнила, и ее культ усердия и самоотречения – это бутафория, скрывающая распад. С какой бы радостью он заразил их всех проказой и сифилисом! Что угодно, лишь бы разложить, ослабить, подорвать! Он