Собачьи истории. Джеймс ХэрриотЧитать онлайн книгу.
медика» – дисциплины поистине необъятной и сложной, охватывающей действие и применение всех лекарственных препаратов, употребляемых для лечения животных. Теперь предмет этот называется фармакологией и рассматривает главным образом антибиотики, сульфаты и стероиды. Но в моих учебниках тридцатых годов о них не было ни слова. Ведь их еще не открыли. Вместо них, осторожно листая страницы и извлекая на свет цветы, засушенные моей дочуркой тридцать лет назад, я вижу почти бесконечный список медикаментов, полностью вышедших из употребления. «Щелочи», «Металлы», «Неметаллические элементы», «Кислоты», «Углерод и его производные», «Растительное царство», и под каждым заголовком – устрашающее перечисление лекарств с их латинскими названиями и описанием воздействия на лошадь, затем на рогатый скот, потом на овцу, свинью и в заключение – на собаку.
Врачам, лечащим людей, требовалось заучить только одну дозировку, а ветеринару – пять. И в том же иерархическом порядке, запечатленном в моем древнем учебнике. Все та же гнетущая литания: лошадь, корова, овца, свинья, собака.
Но в общей атмосфере колледжа ничего гнетущего не было. Только беззаботная непринужденность. Казалось, никого не интересует, посещаем мы лекции или нет. Это практически предоставлялось на наше усмотрение. И многие предпочитали дуться в карты на рояле, а если все-таки шли на лекцию, то продолжали игру там. По временам звяканье монет в заднем ряду заглушало монотонное бормотание преподавателя.
Боюсь, мы сильно допекали бедных стариков – кричали, хохотали, швырялись разными предметами, подстраивали друг другу всякие пакости. Старичок, читавший нам гистологию, был глух как пень, но, видимо, нисколько об этом не жалел, безмятежно бормоча лекцию посреди содома и гоморры.
Мне все это казалось изумительным, особенно после моих суровых школьных дней, и очень скоро я радостно усвоил новые привычки. Старожилы у рояля охотно принимали в свой круг новичков, я быстро присоединился к ним и не замедлил открыть, что покер – увлекательнейшее времяпрепровождение. Беда была лишь в том, что я постоянно проигрывал. И хуже того – влез в долги. Завороженный игрой, я, когда спустил деньги, выдававшиеся мне на обед и проезд, начал играть на слово и вскоре обнаружил, что задолжал всем по нескольку шиллингов, а платить нечем.
Замученный угрызениями совести, я взвесил свое положение. В шестнадцать лет я еще хорошо помнил назидательные повести моего детства – «Эрик, или Мало-помалу», «Приключения золотых часов». В них рассказывалось о страшной судьбе мальчика, который падал все ниже и ниже, играя в карты на деньги и предаваясь другим порокам. И все это относилось непосредственно ко мне: не я ли плачу черной неблагодарностью моим труженикам-родителям, попусту растрачивая юность у рояля?! Я отказался от карт и ввел для себя режим строжайшей экономии. Часть дороги до колледжа проходил пешком, сберегая плату за проезд на автобусе и трамвае, а обедал неудобоваримым куском теста, который в нашем буфете именовался яблочным