Тюдоры. «Золотой век». Борис ТененбаумЧитать онлайн книгу.
Фортуне, были времена
Иные: помню, после маскарада,
Еще от танцев разгорячена,
Под шорох с плеч скользнувшего наряда,
Она ко мне прильнула, как дриада,
И так, целуя тыщу раз подряд,
Шептала тихо: «Милый мой, ты рад?»
Доказать, что стихи посвящены именно Анне Болейн, я не могу, но она оставалась его любовью на всю жизнь, да и похоже все это на леди Анну. Лорд Перси, на которого она обратила внимание более серьезным образом, от любви к ней буквально спятил.
Так что чему ж удивляться, если Анной Болейн увлекся и король? Он сделал в ее сторону, что называется, «заход» – как правило, этого хватало с головой. И желание короля было законом, и сам он в свои 35 был завидным кавалером, высоким, сильным, с превосходным вкусом ко всякого рода светским забавам вроде музыки или маскарадов. Никаких проблем он не ожидал – в конце концов, Мария Болейн не больно-то и сопротивлялась, и они прекрасно проводили время вдвоем.
Но вот Анна Болейн своему государю в любви отказала. Ну, не следует понимать это так уж буквально. Она, разумеется, показала ему, что полна восхищения перед его талантами, перед его достижениями на турнирном поле, наконец – перед его высоким саном. Но вот спать с ним она отказалась – и ссылалась при этом на то, что он, упившись страстью, всегда оставляет своих подружек и стремится к чему-то новому. А ей не хочется быть оставленной. В общем, она отказывалась стать его любовницей – но, так уж и быть, соглашалась стать его женой-королевой.
А поскольку король был женат и королева у него уже была – требовалось как-то освободиться от уз брака.
И вот этим Великим Делом Генрих VIII и занялся со всей силой, отпущенной ему господом.
III
Так это и стало называться – Великое Дело Короля. Были нажаты все рычаги и задействованы все средства. Королеву Катерину самым настойчивым образом попросили признать всю ошибочность ее 18-летнего сожительства с ее супругом, который ей, как оказалось, вовсе не супруг, ибо не мог он вступить в брак с вдовой своего брата Артура. Была отрыта из архивов бумага, составленная в свое время, еще при Генрихе Седьмом, в которой юный принц Генрих выражал свои сомнения по поводу законности брака с принцессой Катериной. Конечно, сведущие люди прекрасно знали, что никаких сомнений у принца не было и быть не могло просто в силу его нежного возраста, а сама бумага была составлена юристами его батюшки как средство давления на испанцев в вопросах, связанных с приданым, – но куда там? Сейчас каждое лыко шло в строку, и любые бумажки шли в дело.
Наконец, был запрошен Святой Престол, давший когда-то разрешение на брак. Если решение было легко дано, то, наверное, столь же легко будет и развернуть это решение в противоположную сторону? Но нет, нет и нет… Ничего не получалось.
Обычно покорная воле мужа, королева Катерина сообщила ему, что готова повиноваться ему во всем, как доброй супруге и положено, но Господа она все-таки чтит выше мужа и что брак их заключен перед алтарем, и она своих брачных клятв не нарушит.
А Папа Римский Климент Седьмой, просвещенный понтифик, вполне