Вслед за тенью. Ольга СмирноваЧитать онлайн книгу.
детства.
Я вспомнила, как мы с мамой в последний раз ходили в парк развлечений. Когда-то регулярно наведываться в тот парк было нашим с ней ритуалом. Я очень любила вместе покачаться там на «лодочках» и поесть фисташкового мороженного в вафельном рожке. За давностью лет ритуал тот был почти забыт.
«Да, – с сожалением вздохнула я, – с папой мы обожали играть в маски-шоу, а с мамой – «ходить на качельки» и обязательно заглянуть в комнату страха».
Я просто обожала визиты в ту комнату! Вернее, саму смесь ощущений: дикого страха и восхищения тем, что смогла побороть его и зайти, а не сбежать, как трусливый зайчишка.
Мое воспоминание о том, последним с мамой дне в парке развлечений, было далеким, почти эфемерным. Пришлось сильнее напрячь память. До головной боли. Сначала перед глазами «повисло» зыбкое «изображение». Оно напоминало кадр на экране старого телевизора, поставленный на «стоп». А потом… будто чья-то невидимая рука нажала на «воспроизведение», и перед глазами стало прокручиваться «кино» со мою в главной роли. Сначала оно виделось мне черно-белым, но вскоре насытилось красками и запахами.
Я будто телепортировалась в тот осенний солнечный день и ярко прочувствовала своё хмурое настроение. Вспомнила, насколько нехотя садилась на качели – на железную лошадку, которая в числе других «животных» должна была везти меня по кругу. Нехотя настолько, что изо всех сил хотелось с нее сбежать. В тот день мне почему-то навязчиво казалось, что «лошадка» оживёт и унесёт меня далеко от мамы. И в этом далёком далеке я останусь совсем одна.
Ощущаю, как в нос бьет запах разнотравья. В парке она повсюду. Я чихаю и делюсь своим страхом с тем, кто усаживает меня на качели. И слышу низкий мужской голос.
«Ничего не бойся, я буду рядом и не дам ей тебя унести», – обещает он, удобнее усаживая меня на эргономическое сидение и застегивая на талии металлическую пряжку ремня.
Я слышу щелчок замка гляжу вверх. Яркий солнечный свет слепит глаза, и лицо его мне видится нечётким. Смотрю на его губы и замечаю, как они растягиваются в улыбке. Она добрая. Открытая. По-настоящему живая. Он уверенно кивает, подтверждая свои слова. то.
Я верю ему. Верю и успокаиваюсь. Настолько, что, когда «лошадка» трогается с места и везёт меня по кругу, мне уже совсем не страшно.
Тёплый сентябрьский ветер бьёт в лицо, солнце слепит глаза, но я всё равно стараюсь ухватить маму взглядом. Однако широкая спина того, кто усадил меня на «лошадку», почти полностью скрывает ее от меня. Мой недавний собеседник держит маму за плечи и что-то говорит, склонившись над ней с высоты своего исполинского роста.
Ветер играет с его зачесанной назад чёлкой, иногда приподнимая её чуть ли не вертикально. И тогда она развевается на ветру, словно чёрный парус. А сам мужчина представляется мне пиратом из книжки, которую накануне мы с дедушкой закончили читать. Да – настоящим пиратом, в своём длинном чёрном плаще, с большими крепкими ладонями, которыми он чуть раньше