Детектив на троих. Михаил СерегинЧитать онлайн книгу.
это спорное утверждение более громко ему не дали, поскольку Седой снова «спеленал» его. После этого из окна раздался очередной женский крик: «Давай! Давай! Еще сильнее!» Кровать заскрипела с угрожающей частотой, и мужчина пронзительно застонал. Седой резонно заметил:
– Если и насилуют, то скорее всего не ее…
Исмутенков, до этого периодически дрыгавшийся в объятиях Седого, снова стих. Когда ему открыли рот, он как-то устало прошептал:
– Остановите это безобразие! Она же еще совсем маленькая девочка!
– Да? – с сомнением посмотрел на окно Седой.
Мне были понятны переживания Андрюши, поскольку младшей из моих собственных детей тоже была дочь. Однако интенсивность действий внутри дома была столь велика, что мы могли навлечь негодование дамы, если бы прервали этот процесс прямо сейчас. Мы хоть и отцы, но если женщина просит… Хотя на Дрюню было больно смотреть: он присел на корточки, обхватил свою лысую голову руками и тихо постанывал: «Варвар! Негодяй! Бесстыдник! Убью паскуду!»
Наши сомнения по поводу того, вмешаться ли в происходящее или подождать, были отметены самим течением жизни. Из дачи донеслись почти одновременно два вопля: «А-а-а!» и «О-о-о!», после чего раздался какой-то непонятный треск и грохот. Далее, после некоторой паузы, послышалось более тривиальное мужское высказывание: «Твою мать!»
Это послужило для Дынина мощным импульсом перейти к последней стадии операции. Он, крикнув: «За мной!» – бросился к окну дачи. Засунув пистолет в карман и раздвинув руками оконные рамы, участковый рыбкой проскользнул в окно, после чего в комнате раздался еще больший грохот. Его причину великолепно проиллюстрировало выражение Дынина:
– Какая скотина поставила здесь табуретку с посудой?!
В ответ на это раздался отчаянный женский вопль, и воцарилась тишина. Когда мы все втроем заглянули в окно, то обнаружили сидящего на полу Дынина, прижавшего носовой платок ко лбу. В дальнем углу, на сломанной кровати, прижавшись друг к другу и прикрывшись простыней, лежали двое молодых субъектов мужского и женского пола. Дынин, не отрывая платок ото лба, бодро поднялся и задал сакраментальный вопрос:
– Что здесь происходит?
Молодые люди уставились на него непонимающе. И тут голос подал Исмутенков:
– А… А это… А это не Таня!
Мы с Дыниным воззрились на девицу под простыней и пришли к такому же выводу. После чего Седой влез в окно и открыл нам дверь на дачу, которая, впрочем, была не заперта, а просто плотно прикрыта. Дынин, заложив руки за спину, принялся расхаживать по комнате взад-вперед. Я поднял с пола початую бутылку водки, которая, к счастью, была закрыта, иначе бы Дима разлил ее, приземляясь на табуретку, налил себе немного в металлическую кружку и опрокинул. То же самое проделал и Седой. Исмутенкову пить не дали, так как он был за рулем. Хотя, конечно, ему в связи с последними нервными переживаниями очень хотелось это сделать.
– Ну! – сказал Дынин, внезапно остановившись. – Тебя, кажется, Лехой зовут?
– Алексеем, –