Змеи и лестницы. Виктория ПлатоваЧитать онлайн книгу.
же держатся за руки они с Данилом, иначе и быть и не может: Данил – лучший друг, самый преданный, самый верный, не раз спасавший его от глухого отчаяния.
– Что-то случилось?
– Не по телефону.
– Хорошее или плохое? – продолжает допытываться Данил.
– Скорее хорошее. Через полчаса.
– Буду.
Вылезать из шкуры Вернера Лоденбаха – все равно что вылезать из-под теплого верблюжьего одеяла в промерзшей насквозь комнате: к этому еще надо приноровиться. Наверное, потому Он выглядел немного грустным в кофейне, – грустным и озабоченным. Все ли сделано правильно? Вроде бы все: письмо передано портье, вещи оставлены в номере. С собой он взял лишь барсетку (она шла в комплекте с дорожной сумкой). Именно там изначально лежали портмоне, документы, маленькая записная книжка и визитница. А еще – пачка жевательной резинки, зубная нить и какие-то таблетки. Если бы не лже-Кристина, Он обязательно ознакомился бы поподробнее – и с записной книжкой, и с визитницей. Но девушка, которой Он пообещал Тимбукту, не оставила ему времени на изыскания. Думать о ней гораздо приятнее, чем рыться в чужих вещах. Хотя… Она и есть чужая вещь, если посмотреть на ситуацию непредвзято. Она – вещь принадлежащая Вернеру Лоденбаху и таким, как Вернер Лоденбах.
Он втайне надеялся еще раз увидеть лже-Кристину. Пусть не сегодня, пусть когда-нибудь. Когда, наконец, Он станет знаменитым. Снимется у крупного режиссера, получит приглашение на фестиваль – Берлинский или Венецианский. И далее – со всеми остановками – Канны, чашка эспрессо в переговорной комнате, «мистер Спилберг очень извиняется, что вынудил вас ждать, он прибудет в течение пятнадцати минут». Главная роль у Спилберга – почти гарантированный Оскар. И Он, конечно, получит его, обойдя на финише вечного номинанта Л. ди Каприо, Джека Джилленхола и Колина Ферта.
Нужно подтянуть английский.
На красной дорожке обычно появляются с мужьями, женами, спутниками или спутницами. Кого выбрать – лже-Кристину или Данила? А, может, к моменту его триумфа появится кто-то третий, четвертый и сто тридцать восьмой? У знаменитостей всегда масса поклонников.
Вот и Данил.
Бродит вокруг татушек, зевая и почесываясь. Какую бы глупость он не делал, какую бы несуразность – абсолютно все тянет на крупный план. В этом – его особенность, проявившаяся еще во времена учебы в театральной академии. Вот и сейчас, стоя на противоположной стороне Каменноостровского, в полусотне метров от скверика, Он видит зевания и почесывания Данила во всех подробностях.
Вынув из кармана телефон, Он снова набрал номер.
– Ты где? – спросил Данил.
– На месте.
– Это я на месте. А ты, я смотрю, и шлюху с собой прихватил.
– Только телефон. БМВ-кабриолет видишь?
– Э?
– Разуй глаза. Кабриолет здесь единственный.
Голова Данила закачалась, как цветок на стебле, – Он мог бы поклясться, что слышит, как хрустят Даниловы шейные позвонки.
– Хочешь сказать…
– Хочу