Роджер Федерер. Долгий путь и прекрасная игра мастера. Кристофер КлэриЧитать онлайн книгу.
окончания учебы в Уильямс-колледже, где я играл в теннисной команде, мне предложили стать тренером на лето в Ист-Хэмптоне, штат Нью-Йорк, в небольшом клубе с высококлассной клиентурой. Двумя из моих учеников были Ян Веннер, основатель Rolling Stone, и модельер Глория Сакс. Мне нужно было заработать на малобюджетное мировое турне с моим другом по колледжу, и я справился с этим как раз с помощью Джанна, Глории и других клиентов. Я был так увлечен игрой, что привязал ракетку Yonex к рюкзаку и взял ее с собой, что казалось немного неподходящим в таких местах, как Бирма и сельский Китай, где не было кортов. Но ракетка оставалась моим островком безопасности и уверенности среди всего нового и неизвестного.
Просмотр теннисных матчей – это по-прежнему достаточно активное времяпрепровождение для меня: тело постоянно напряжено, а правая рука часто сжимает воображаемую ракетку. Первый турнир, в котором я участвовал, проходил далековато от Уимблдона. Это был национальный чемпионат Теннисной ассоциации США среди мальчиков до 12 лет в 1987 году – по сути, турнир для талантливых учеников начальной школы в моем родном городе, в Сан-Диего.
Когда я проходил летнюю практику в местной газете, люди все еще получали новости на бумажных носителях. Все, что я могу вспомнить из того чемпионата, это что Винсент Спейди, отец будущего профессионала из топ-двадцатки Винса Спейди, пел на трибунах между матчами своего маленького сына и что Александра Стивенсон была там со своей матерью Самантой в качестве зрителя.
Это происходило задолго до того, как она вышла в полуфинал Уимблдона в 1999 году, задолго до того, как кто-либо из ее ближайшего окружения узнал, что ее отец – звезда НБА Джулиус Эрвинг.
Может показаться делом случая, что остается в памяти, а что из нее ускользает. Но я уверен: всего дважды я наблюдал за игроком и знал, что смотрю на будущую первую ракетку.
Первый раз случился во время Открытого чемпионата Франции 1998 года, когда восемнадцатилетний Марат Сафин победил Андре Агасси и действующего чемпиона Густаво Куэртена в своих первых двух матчах Большого шлема. Сафин оказался взрывоопасным, телегеничным и феноменально выносливым русским, точнее, этническим татарином с некоторой чванливостью и сексуальной энергетикой. Его резкий двуручный бэкхенд не был похож ни на один удар, который я видел ранее.
Второй раз случился во время моей первой поездки в Базель. В феврале 2001 года я освещал там дебют Патрика Макинроя в качестве капитана команды Кубка Дэвиса США и дебют восемнадцатилетнего Энди Роддика. Но гораздо больше я написал об одном швейцарском подростке.
Я наблюдал, как Федерер сыграл (и проиграл) свой первый матч Большого шлема на Открытом чемпионате Франции в 1999 году Патрику Рэфтеру, и как в следующем году он выступал в одиночном разряде на Летних Олимпийских играх в Сиднее. Роджер финишировал четвертым – самое тяжелое место на любой Олимпиаде. Теннисисту было девятнадцать, и многие считали его многообещающим и талантливым, но я не понимал, насколько перспективным