Несвятое семейство. Михаил СерегинЧитать онлайн книгу.
ей уже было не дано. Холодный взгляд киллера упал на парализованную страхом женщину, и тут же его мозг четко продиктовал единственно возможное решение: никаких свидетелей.
Он перевел на нее дуло пистолета и дважды выстрелил в перекошенное ужасом лицо, а когда она упала, хладнокровно произвел еще два – контрольных – выстрела, направленных в голову Владимира Казимировича Бжезинского и его супруги Марины Алексеевны Смоленцевой.
Это было двадцать девятое сентября девяносто третьего года. На следующий день Владимиру Свиридову, элитному офицеру спецназа ГРУ, с таким беспощадным профессионализмом исполнившему заказ госструктур, исполнилось двадцать семь лет.
Только двадцать семь.
Количество людей, которых к тому времени отправил на тот свет Владимир Свиридов, исчислялось несравненно большим числом.
…В последнее время он все чаще засиживался допоздна наедине с самим собой в самых дорогих элитных ночных заведениях Москвы (благо деньги, перечисляемые ему за отработку заказов, вполне позволяли жить на широкую ногу – с известной долей здоровой сдержанности, разумеется) и думал о своей роли в этой жизни. О страшной роли чистильщика, палача, волка криминальной России, который призван уничтожать зло.
Бесспорно, он, офицер ГРУ, обученный и вышколенный по недосягаемо высоким стандартам, обязан был выполнять все приказы своего начальства и лично начальника спецотдела «Капелла» полковника Платонова. Степень мотивированности этих приказов всегда оставалась для него, исполнителя, ненужным звеном в классической цепочке Заказчик – Организатор – Исполнитель.
Организатором являлся полковник Платонов. Исполнителями – они, четырнадцать офицеров спецназа ГРУ из особого отдела «Капелла», переориентированных с внешних приоритетов противостояния на внутренние. Враг был обозначен предельно четко: буйно расцветшая преступность, тесно смыкающаяся с максимально криминализированным бизнесом и властными структурами.
Заказчиком же во всех случаях являлось государство.
…Свиридов сидел за столиком в полном одиночестве и неотрывно смотрел на неотвратимо – раз за разом – пустеющий бокал. Иногда он косился на застывшее где-то там, в полумраке стенной ниши, металлически поблескивающее зеркало: оттуда в отсветах трех свечей мрачно наплывало застывшее суровое лицо с чеканным профилем, четко очерченными губами и властным подбородком… Слепая, замкнувшаяся сама на себе сосредоточенность, упирающаяся в обреченность, придавала этому молодому лицу выражение, присущее только очень опытным, много и горько пожившим людям.
«Тоже мне – страдания юного Вертера… Если бы меня видел полковник Платонов, меня немедленно отчислили бы из „Капеллы“ (а отчисление из „Капеллы“ осуществлялось только одним путем – нажатием на спусковой крючок)», – мелькала в голове Владимира заблудившаяся стылая мысль. Нарастающий с каждым последующим бокалом шум в ушах не давал отойти от мрачных размышлений и переключиться, ну, скажем, на созерцание сидящей