Медальон. Лена РоколунскаяЧитать онлайн книгу.
у тебя будет в руках пистолет и ты будешь видеть меня, как ты поступишь? Уверен у тебя как у талантливого архитектора глазомер хорошо развит.
В этот момент Элен очень серьезно, (наверное, впервые серьезно), посмотрела на Рихарда.
– Глазомер может и развит, но память иногда подводит. Я забуду зарядить пистолет, а ты поступай на свое усмотрение. Я не буду тебя обвинять, есть моменты, в которые мы принадлежим не себе, а обстоятельствам.
– А у меня, вообще, осечки привычное дело, – улыбнулся Поль.
– Мальчики, нашли интересную тему! – Недовольно проговорила Элен.
– Больше не буду, прости дорогая, – сказал Поль, целуя ее руку.
Больше никто из них не поднимал подобных тем.
Вечером в квартире Монтери, Поль и Рихард сидели в гостиной в ожидании Элен, которая вносила последние штрихи в свой вечерний образ. Оба были в черных костюмах тройках. Рихард рассказывал о тенденциях в немецкой архитектуре, о «великом» замысле фюрера превратить города Германии в монументальные помпезные сооружения в едином ансамбле, и о первом таком творении – проекте реконструкции Берлина. Как вдруг из дверей вышла Элен. На ней было платье с открытыми плечами и пышной юбкой до середины голени с широким поясом на талии. Платье переливалось перламутровым оттенком, благодаря двухслойности: непрозрачная основа, поверх которой водружалась газовая ткань с вышитым рисунком в виде виноградной лозы. Ее волосы были аккуратно уложены под широкую ленту вокруг головы, обшитую стразами. Поль и Рихард с нескрываемым изумлением резко поднялись с дивана при виде Элен.
– Почему мы раньше не ходили в оперу? – Спросил Поль, не скрывая восторга.
– Потому, что Рихард к нам только сейчас приехал, – кокетливо ответила Элен. – Только жакет захвачу и поедем.
Войдя в здание Оперы Гарнье, появлялось ощущение, что попал в другую эпоху. Что еще мгновение и начнется бал, устроенный Наполеоном Бонапартом. Это где-то далеко над миром нависла угроза войны, здесь нависала только богатое убранство комнат. Вернее, сжимало, поражало сознание и подчеркивало всю незначительность человека – его призрачное присутствие в этом мире. Стоя в фойе оперы казалось, что попал под какое-то гигантское мифическое существо из древних сказаний: колонны – это его ноги, обтянутые золотым хитином, на животе-потолке сложный рисунок в виде фресок с сюжетами из легенд. Караван из зажженных электросвечей в старинных люстрах освещал это фойе, добавляя золотого блеска. Потихоньку зал начал заполняться, прибывающей публикой. Воздух наполнился ароматами дорогих парфюмов и шумом голосов. Публика явно была в прекрасном расположении духа, периодически слышался женский кокетливый смех. Рихард смотрел на людей: все мужчины были в строгих костюмах, ввели себя сдержано – никаких нацистских приветствий, никого в форме СС; дамы же напротив, как будто готовились несколько дней к этому выходу, тщательно подбирая наряд и все сопутствующие детали. Обилие дорогих тканей, украшений и мехов, подчеркивали контраст с реальным миром. Неожиданно все пространство