Москва-bad. Записки столичного дауншифтера. Алексей А. ШепелёвЧитать онлайн книгу.
окном присутствует некая бонусная инсталляция «от фирмы» – в виде распотрошённой метлы, разваленной, раскисшей под дождём коробки, «разбитого» корыта (иногда двух рядом!), а порой и предметов одежды, обуви и ещё более первейшей необходимости. Деревце под окном, вроде бы единственная отрада взгляду, и то расписано при пробах краски белыми, бордовыми, зелёными пятнами и выглядит как увеличенный фрагмент картины Врубеля. Даже стена соседнего дома, стилизованная под кирпичную кладку, но своей похожестью на каменную тоже могущая бы хоть как-то порадовать глаз, испорчена какими-то неровными квадратами, намалёванными желтоватой краской всё теми же горе-художниками!
У нас для них, как я потом догадался, тоже есть своего рода инсталляция, правда получившаяся невольно. Единственное, что вполне ясно можно увидеть с улицы, из-за недостатка ширины шторки на большом окне, это православные иконы, висящие на белой стене да ещё освещённые лампой. Сейчас это, наверное, даже небезопасно, во всяком случае, особой дружелюбности не жди. Не могу похвастаться никакими изысками и раритетами: сверху обычная софринская икона «Вседержитель» в стеклянно-деревянном киоте, которой нас с Аней благословили в деревне родители, слева на импровизированной картонной полочке несколько маленьких иконок святых, тоже софринских, а чуть ниже – цветная распечатка А4 древнейшего изображения Христа. Это изображение (фотография фрески из монастыря Св. Елены на Синае, VI в.), непривычное даже и для нас, является самой выразительной частью композиции. Как только заглядываешь украдкой в окно, тут же обжигаешься басурманскими глазами о взгляд Христа, при всей кротости всё же пронзительный.
Я и сам его постоянно рассматриваю. Совершенная непривычность здесь в том, что Иисус изображён «вживую», практически в движении, словно это едва ли не на ходу снято нынешним цифровым фотоаппаратом. Плечи и грудь идущего по земле Христа покрывает не привычное красно-синее облачение, но кажется, что Он одет во что-то, весьма напоминающее какую-то современную ультрамодную куртку со стоячим воротником-отворотом, вполне по-журнальному стильно, прости Господи, обнажающим шею. На самом деле, такое ощущение создаётся из-за практической одноцветности хитона и накидки-гиматия: они в тон тёмно-каштановым власам с косицей тёмно-коричневые. Правая рука изображает двуперстное сложение, но не обычное подчёркнуто символическое, словно застывшее, с поставленными вертикально верхними перстами, а лёгкое, кроткое, будто только что явленное в благословение невидимому спутнику и… сфотографированное. Левой Он прижимает к себе Книгу, но не раскрытую и сияющую буквами, как нам привычно, а по-походному застёгнутую ремешками. Если присмотреться, софринский Христос сверху представляет собой то же самое, по сути, изображение, но как бы подретушированное. Лицо Спасителя на нём более округлое, более правильное и благостное, наверное, более славянское даже. Даже шея толще, а плечи, кажется, шире. Брови