Дневники фаворитки. Татьяна АбаловаЧитать онлайн книгу.
заведенному порядку. Вставали с гулкими ударами колокола, установленного с незапамятных времен в храме на горе Сипун, и ложились с ними же. В перерывах между занимались кто торговым делом, кто ремесленным, кто садом-огородом, лишь в выходные дни позволяя себе прогуляться по центральной площади, куда на ярмарку съезжался люд из соседних деревень. Здесь же завлекали криками да раскрашенными мордами цирковые и кукольники, приглашая подивиться на разыгрываемые сценки.
Заглянул мужик крестьянского вида, долго вертел уздечки, приценивался, потом перешел к прилавку, за которым на стене висели ножи, тесаки и прочее колюще-режущее оружие, создаваемое руками старшего брата. Сразу за лавкой высились его дом с кузницей, оттуда и доносился перезвон большого и малого молотов. Вазек Вежанский жил отдельной семьей. К нему, как к первенцу, перешло отцовское дело, и теперь он со своими подросшими сыновьями мастерил то, чем неизменно пополнялась лавка. Софии, от осознания, что стоит ей крикнуть, и прибегут сразу три богатыря, оставаться за прилавком одной было не боязно, однако не все приезжие о том знали, а потому случались курьезы.
Вот и сейчас крестьянин подкрутил ус и принялся требовать посмотреть то один нож, то другой, а пока София снимала их с крюков, незаметно сунул за голенище сапога самый дорогой. Так и не решив, какой купить, заплатил медяком за препаршивейшую уздечку и двинулся к выходу.
– Дяденька, серебряный вир не додали, – София поправила фартук, и сложила руки на прилавке. Ну чистая барышня! – За ножичек.
– Какой такой ножичек? Не брал. А твоя уздечка и дивира не стоит, считай, переплатил, – и в издевательском жесте приподнял свою шапку. А сам к двери пятится, сейчас переступит порог, и поминай как звали. Улица хоть одна, центральная, а переулков множество, замучаешься плутать.
Как улыбался мужик, думая, что провел девицу, так и рухнул спиной на крыльцо. В чем-чем, а в метании скалок Софии не было равных.
Ножик вернулся на законный крюк, крестьянина, надавав на прощание тумаков, племянники к кабаку оттащили – его хозяину не привыкать, что кто-то пьяный спиной стену подпирает, а София Вежанская вновь превратилась в чинную барышню, занятую торговым делом.
Лавку закрывала в приподнятом настроении: предвкушала, как осуществит обещанную месть. Нет, маме показывать художества своей близняшки не станет, пошлет один из похабных рисуночков Бохартовой любовнице. Пусть знает, что за ней наблюдает подрастающая соперница. А уж Яля церемониться не станет, у нее язык острее закаленного клинка, быстро всякую охоту подглядывать отобьет.
Подходя к дому, София удивилась, что огни горят чуть ли не в каждой комнате. И даже на улице зажгли плошки с маслом.
– Праздник? – София поковырялась в памяти, но на ум пришел только Яблонев день, должный случиться через неделю. Так к чему жечь масло, за которое столичным купцам отвалили аж золотой вир? Еще больше удивила красная дорожка, тянущаяся от калитки до крыльца.
«Неужели кто-то из братьев на побывку приехал да невесту в дом привел?»
София шла по траве, боясь запачкать дорогое