От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы. Абрам Ильич РейтблатЧитать онлайн книгу.
подход к художественной литературе (во многом под влиянием Д.И. Писарева), ожидание от нее инструкций и поучений нередко приводили к тому, что написанным на высоком художественном уровне, сложным и неоднозначным произведениям И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого молодежь часто предпочитала дидактичные и одномерные, но выполненные в «прогрессивном» духе романы Н.Ф. Бажина и А.К. Шеллера-Михайлова.
Еще одна ведущая для периода 1860—1870-х гг. группа – читатели из среды крупного и среднего поместного дворянства. Эту группу представляли, как правило, люди старшего поколения. М.Е. Салтыков-Щедрин писал в конце 1860-х гг. про «наше общество сороковых годов (или, лучше сказать, мыслящая его часть), составляющее и доныне главный контингент читающей публики <…>»56. Читатели этой среды большое внимание в чтении уделяли художественной литературе. И, собственно говоря, им во многом адресовались ведущие русские прозаики 1850—1860-х гг. Круг чтения этой группы довольно легко представить – это прежде всего журналы («Современник», «Русский вестник», «Отечественные записки», «Библиотека для чтения»), где публиковались широко известные впоследствии и вошедшие в литературную классику произведения художественной литературы, публицистики и художественной критики.
В чиновничьей среде читатели с развитыми литературными интересами были немногочисленными. Большинство же составляли, по определению М.Е. Салтыкова-Щедрина, «солидные читатели». Он писал, что «к чтению солидный читатель не особенно пристрастен и читает не столько вследствие внутренней потребности, сколько вследствие утвердившейся привычки», он «с пятого на десятое проглядывает за утренним чаем свою газету, останавливаясь преимущественно на телеграммах и распоряжениях»57.
А.С. Суворин, хорошо знакомый с крупным чиновничеством, следующим образом характеризовал этот слой: «Русские люди высшего образования ничего не читают; поступив на службу и по прошествии некоторого времени русский человек выходит невеждой, ибо сам считает себя образованным, и другие считают его таким, а у него остались смутные понятия, ибо прежнее образование не обновлялось и не развивалось чтением; о научных предметах начнет говорить – чепуха, поклонение старым богам; если что прочтет, хвалит наудачу, восхищается без толку и без толку ругает, и все с видом знатока; особенно если успел попасть на службе в большие чины. Учителя не составляют из этого исключения. Некогда читать»58.
В течение пореформенного периода резко растет численность еще одной читательской группы – провинциальной интеллигенции (главным образом это были земские служащие – учителя, врачи, статистики и т.д.). Для них книга была чрезвычайно значимым средством преодоления культурного одиночества и возможностью ощутить свою общность с другими представителями интеллигенции.
Следует отметить также, что в середине 1890-х гг. зарождается новая, сугубо элитарная по своим читательским установкам
Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч. М., 1970. Т. 9. С. 8.
Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч. М., 1974. Т. 16. С. 141.
Суворин А.С. Дневник. М.; Пг., 1923. С. 336.