Жестокая любовь государя. Евгений СуховЧитать онлайн книгу.
сняла с себя последнюю одежду и встала перед Иваном как есть, неприкрытая. Через прозрачную кожу на руках и ногах были видны синеватые вены, которые чертили замысловатые рисунки и несли разгоряченную кровь царицы к самому сердцу.
– Красота-то какая! – притронулся государь к ее плечам. – Вот создал Господь!
Иван Васильевич вспомнил, что на смотринах, когда вором глядел за раздеванием невест, Анастасия выглядела красивой, но сейчас царица была особенно хороша. Тогда очарование девушки от Ивана скрывал полумрак, сейчас же она стояла совсем близко. Ярко горели факелы, и он видел ее белое, без единой родинки тело; такими бывают только мраморные изваяния. Длинные волосы спадали на грудь, спину и едва не касались пят. Соски спелыми вишенками выделялись на матовой белизне, и руки Ивана сами собой потянулись к жениной груди.
Анастасия не противилась, она только прикрыла глаза, когда почувствовала, что царская длань приласкала ее грудь, потом хозяйски погрелась у нее на животе и неторопливо заскользила вниз. Вдруг ласки прекратились, Анастасия услышала взволнованный шепот Ивана:
– Рубашку я с себя сниму... А ты не дрожи...
И снова, словно ожог, – горячее прикосновение царя, но сейчас Анастасия уже чувствовала не только его руки, а всего: лицо, губы, живот, ноги. Иван с силой прижимал ее к себе и мял, ласкал ее сильное, не знавшее мужниной ласки тело. Анастасия поняла, что неизвестность, которой она так страшилась, не так уж и неприятна.
А царь, утомленный желанием, оторвал ее от пола и понес на постель.
– Ты только не бойся ничего, Настенька, поначалу всем больно бывает, а потом благодать наступить должна. Перетерпеть надобно. Ты только слушай меня и делай так, как я велю. На вот тебе в руки ожерелье... яхонтовое оно. Если больно станет, так ты сжимай его покрепче, боль и угаснет.
Царь навалился на Анастасию всем своим большим сильным телом. Вопреки воле она напряглась и почувствовала боль, которая пронизывала все ее тело. А царь все уговаривал, шепча ласковые слова:
– Ты только потерпи, родимая, потерпи... Пройдет все. Познать я тебя должен.
И когда наконец Иван изнемог и скатился на широкую постелю, Анастасия вдруг всхлипнула и прижалась к мужу щекой.
– Как сына родишь, так в твою честь собор выстрою, – пообещал государь, с благодарностью вспоминая пророчество Василия Блаженного.
Иван поднялся с постели, и Анастасия, не ведавшая ранее мужеского тела, смутилась несказанно. Царь подошел к окну и глянул во двор. Горящие поленницы освещали каждый угол, а под окнами, оберегая сон новобрачных, с саблей в руке разъезжал на аргамаке конюший Михаил Глинский.
Дворовые назойливо колотили в барабан, и его глухой звук забирался и в царские сени. Москва торжественно праздновала брачную ночь государя.
– Эй, постельничий! – громко позвал царь.
Дверь не распахнулась, а только слегка приоткрылась, и тревожный голос постельничего пробасил в полумрак:
– Чего царь-батюшка желает?
– Покличь ближнюю боярыню, пускай к царице идет.
Царь