Кетополис. Мое имя никто. Шимун ВрочекЧитать онлайн книгу.
запретить, как это «что-что» мгновенно становится в несколько раз лучше? Те же сомские бобы…
А теперь – к делу. Вы не для того подняли меня с постели в четыре утра, чтобы поговорить о погоде, верно? Я вас слушаю, лейтенант.
И он с удовольствием повторяет:
– Я вас слушаю.
6. Танго
Наверное, самое страшное ощущение в жизни мужчины – знать, что к одной, определенной женщине ты никогда не сможешь прикоснуться. Чертовы суфражистки правы – мужчина есть животное.
Танго!
– Это танец одиночества и похоти, господа, – говорит Тушинский. – Одиночества и похоти.
Актер встает и делает круг по гостиной. На тот момент он еще не был пьян, а только готовился к переходу в это состояние.
– Непристойный танец. Его танцуют в борделях, – говорит он, словно доверяя нам некую тайну. Я пожимаю плечами. Танец из публичного дома, кого этим удивишь? Дурной вкус сейчас в моде. – Представьте, – продолжает Тушинский. – Аргентина, Буэнос-Айрес. Ночь, улица, фонарь над входом бросает красные отсветы на мостовую. Посетители танцуют со шлюхами. Или джентльмены из высшего общества… с джентльменами из высшего общества.
В зале раздаются смешки. Затем отдельные хлопки.
Ладно – удивил.
– Я старомоден, – говорит Тушинский. Кто-то скептически хмыкает. – Думаю, сыну докера это позволено? – в зале начинают смеяться. Все знают о его происхождении. Это придает аристократическим манерам Тушинского особый шарм. Как в давние времена – благородный, отважный, прекрасно образованный пират.
И да – сыну докера многое позволено.
Я смотрю на газовый рожок над его головой, желтый отпечаток тает на сетчатке, впаянный в прозрачное стекло. Гений, звучит у меня в ушах. Он, несомненно, гений.
– Поэтому я выбираю… – Тушинский медлит. Актер идет по гостиной, зрители затихают.
Тушинский останавливается перед сидящим в первом ряду человеком в черном фраке. Шеи у человека нет, бабочка лежит прямо на мощной грудной клетке.
Барон Мильс, кажется.
Мильс смотрит на актера исподлобья, с прищуром. По слухам, этот колобок – прекрасный стрелок, президент Общества охотников. Не знаю. Я не большой любитель охоты. Хотя в любом случае Тушинский рискует – не пулю, так отповедь он точно заработает. Барон Мильс еще тот фрукт.
Пауза. Зрители затаили дыхание.
Тушинский делает лицом «увы» и под общий смех разводит руками:
– Некоторые мужчины слишком красивы для меня.
Шут.
Барон багровеет, пыжится – затем не выдерживает и начинает смеяться вместе с остальными. У него на глазах выступают слезы. Прекрасно. Они с Тушинским церемонно раскланиваются.
Но представление еще не закончено.
– И все же… кто это будет? – актер опять начинает кружить. Желтые отсветы на его лице. – Я выбираю…
В этот раз все серьезнее. Круг, еще круг. Напряжение растет. Словно Тушинский с усилием взводит невидимую пружину. Наконец, его взгляд останавливается на Ядвиге. Он делает шаг. Пауза.