Дорога в прошедшем времени. Вадим БакатинЧитать онлайн книгу.
раньше главным приработком для студента была разгрузка вагонов, то теперь – занятие коммерцией. Дело не в том, что хуже или лучше. Работа есть работа. Просто вагонов стало меньше, а коммерции больше. Но думаю, главное отличие студента времени недоразвитого социализма от студента нынешнего полукриминального-полурыночного существования в разной степени уверенности в будущем. То есть раньше она, как правило, была, а теперь, как правило, ее нет. У нас проблем с трудоустройством не было. Все брал на себя Госплан. Отличие было не в суммах будущих должностных окладов, а в географии и, что весьма немаловажно, в жилищных условиях.
Студенчество начиналось с колхоза. И так каждый год, каждый курс. С начала сентября иногда до конца октября. Чем выше урожай и ниже атмосферное давление, тем дольше студенты в колхозе.
Подрабатываем и плицами грузим зерно в автомашины. Хорошо, если еще надо сопровождать их на элеватор. Чудное занятие – лежать на зерне в кузове автомобиля, особенно по ночам.
Копаем картофель и грузим его мешками или тачками в вагоны для северных потребителей, а потому спешим.
Строим какие-нибудь незамысловатые склады или хранилища.
Мне такая студенческая жизнь нравилась. Вечера, а то и ночи отводились укреплению нашего студенческого братства. Пирушки, задушевные разговоры «бывалых» юнцов, походы по грязи в кромешную тьму на сельские клубные танцульки. Песни под баян и гитары…
С окончанием сельхозработ все это переносилось в более комфортабельные условия культурно-массовой толкучки большого города и быта студенческих общежитий.
Постепенно к старшим курсам эта студенческая, как сейчас говорят, «соборность», а я бы сказал «ватажность», начинала не то чтобы распадаться… Просто большее значение стали приобретать индивидуальные интересы и личные особенности каждого. Отношения к учебе, к науке, к спорту… Любовь, студенческие семьи, работа, способности, самолюбие, лидерство… Все это становилось все более и более определенным, заметным, стирая первоначальные общие черты студенческой ватажности. Это, по-видимому, общая закономерность. Чем старше становишься, тем более обособленный образ жизни ведешь.
Наверное, жить в те послевоенные годы было трудно. Но опять, в который уже раз, должен честно сказать, что не замечал этого. Жить было можно. Учиться было нужно. Кто хотел, тот учился. От голода никто не страдал. От похмелья было. Часто страдали. Но от голода если и страдали, то не далее как до обеда. Студенческие миникоммуны вполне справлялись с трудностями.
В комнате общежития нас было четверо. Гена Овчаренко, Лев Хрущев, Юра Балаганский, которого, конечно, все звали Шура Балаганов. С чувством юмора все нормально. Коммуна была веселая. Шура держал кассу. Стипендия в 1957 году, как помню, была 270 рублей. Мы складывались по сотне в месяц на еду. Каждый по очереди готовил после занятий какой-нибудь немудрящий обед. Жареная картошка, суп из консервов и т. п. Через месяц, ко времени получения