Кнайпы Львова. Юрий ВинничукЧитать онлайн книгу.
хотели посидеть рядом с теми выдающимися, чтобы после рассказывать, в каком это обществе они бывают. Были деятели и «пискачи», с которыми никакого дела не сделаете. О таких говорил посол барон Василько: «ман кап зинген, ман кан танцен, абер нихт миф ден засранцен».
«В сумерках кофеен и впрямь живут целые группы людей, которые создают характерную и специфическую среду, жаждущую дыхания Европы, которое веет с газетных страниц, жаждущую сплетен большого города, а прежде всего яркой жизни на волнах дрожащего света, в арабесках дыма, среди перекличек официантов», – писал в 1910 году один из первых воспевателей быта кофеен Франц Яворский.
Однако сам он к завсегдатаям кнайп не принадлежал. Свидетельствует об этом его удивление: «Знаю одного журналиста, который с гордостью рассказывает, что лучшие свои статьи создал в кофейне». Это вызвало насмешки другого автора, еврейского журналиста Йозефа Майена: «Боже мой! Знаю одного журналиста, который считает, что никогда в жизни не написал еще ни одной статьи вне кофейни. Но не рассказываю об этом налево и направо только потому, что считаю этот факт самым естественным в мире. Этот журналист – это я. И при написании этих слов сижу, ясно, за столиком кофейни, оглядываюсь вокруг, грызу перо и леплю фразы».
«Кофейня, – писал Петро Карманский, – это изобретение XIX в., изобретение тех времен, когда городская жизнь стала страдать расстройством нервов и когда люди обеднели, т. е. потеряли возможность сходиться в дорогих пивных и погребках, что могут себе позволить разве что биржевики и отдельные пенсионеры.
Для нашего брата, бедного поэта или публициста, которому, как рыбе вода, требуется широкое и мудрое общество, где он находит источник творческих побуждений и концепций, остается разве что современная, недорогая, нешумная, дискретная кофейня. Это наиболее экономное учреждение, которое создала сегодняшняя городская цивилизация. Здесь бедный украинский художник, обычно живущий в самой подлой норе, без света, без воздуха и без тепла зимой, находил в довоенные времена комфорт: удобное сиденье, тепло, много света, много журналов на нескольких языках, и, наконец, интересное общество и развлечение и временное забвение невеселой действительности – всё это по цене полутора десятков сотиков, которые он платил за чай или кофе. За эту цену он на протяжении целых часов мог играть роль настоящего человека и мог работать интеллектуально.
Сегодня (воспоминания написаны в 30-х гг.) кофейня дороже, и на беду изменила она свою физиономию. Сегодня вместе с радиевым прибором и с джаз-бэндом в кофейню вломилась толпа, которая обратила старое тихое убежище в шумный кнайпа, да еще и этот кнайпа сделался дорогой и недоступной для нашего брата.
Иначе было в довоенные годы.
Таких роскошных, и так много кофеен, как сегодня, Львов не имел, потому что они не были нужны. Тогда были две старые кофейни – «Биденко» и «Театралка», – где концентрировалась жизнь черной биржи, «Американка», которая была предтечей сегодняшних