Слово Варяга. Евгений СуховЧитать онлайн книгу.
Стоп! Во весь экран застыло лицо с могучими усами.
Теперь Владислав уже не сомневался в том, что это Кот. За те годы, что они не виделись, киллер прибавил в весе. Что, собственно, не удивительно, ведь не легкой же атлетикой занимается, работа-то у парня в основном сидячая, спрятался куда-нибудь в укрытие со стволом, да лежи себе и дожидайся, пока не объявится объект. Подобный образ жизни способствует накоплению жирка. Усы, конечно же, не настоящие. Не очень искусный камуфляж! Но дело заключается в том, что свидетели в первую очередь запоминают какую-нибудь броскую деталь. Наверняка Кот освободился от этой «ботвы» сразу же, как только свернул за угол, швырнув усы в первый же подвернувшийся мусорный бак. Во всем этом есть одна серьезная закавыка – непонятно почему он объявился на месте убийства. Воистину чужая душа потемки. Схема выглядит примерно так: грохнул парня, затем спустился откуда-то с чердака и, нацепив усы на рожу, возжелал посмотреть на результаты своего труда с расстояния вытянутой руки.
Варяг хотел было позвать Тарантула, но тут на экране появился новый эпизод. Металлическим голосом диктор за кадром бесстрастно сообщил:
« – Сегодня утром в лесу у Дмитровского шоссе был обнаружен труп девушки, приблизительно восемнадцати-двадцати лет. Смерть наступила в результате удушения…»
Оператор, не жалея пленки, отснял голый труп с какой-то черной тряпкой на шее.
« – Произошедшее убийство очень напоминает два убийства осенью прошлого года. Есть предположение, что все три убийства были совершены одним преступником. Всех, кто узнал личность убитой, просим сообщить по телефонам…»
На экране появилась фотография лица девушки, и Варяг невольно вздрогнул. Несмотря на все усилия патологоанатомов, сразу было видно, что снимок сделан с трупа. Такое не скроешь! Ничего не выражающий и какой-то пустой взгляд. В нем напрочь отсутствовало какое-либо выражение. Так глядеть в пространство могут только мертвецы. Кроме того, Варяг знавал эту девушку еще живой. Ее просто невозможно было представить без улыбки, а уж когда она смотрела в объектив фотоаппарата, так просто вся сияла.
Полностью ее звали Антонина Алексеевна Зубкова. Отец же называл ее «моя Кисуня». Или просто Тоня. Она была внебрачной дочерью коронованного вора Зубаря. Варяг помнил Антонину с восьми месяцев, с того самого времени, как стал ее крестным отцом. Помнится, в самый торжественный момент она описала его накрахмаленную рубашку, а счастливый папаша, созерцая этот «беспредел», сдержанно рассмеялся и сообщил, что примета хорошая – быть Владиславу на свадьбе его дочери посаженым отцом.
Зубарь согласно законам воровского мира не желал заводить серьезных отношений ни с одной женщиной. Он ограничивался марухами, которых прекрасно понимал и которые были близки ему по духу. Вот от одной такой связи и родилась Антонина. В знак особого расположения Зубарь дал ей свою фамилию, что, собственно, не возбранялось законом. А когда его маруха неожиданно захотела завязать с прежним ремеслом,