Мальвина. Лена РешетниковаЧитать онлайн книгу.
который продолжал ещё свою гневную тираду. Массивная дверь, как будто ужасно уставшая от всех этих напрягов, снова лениво закрылась. Пошла заставка.
Рома слышал, как дрожит голос Вероники. Она безошибочно читала текст, она соблюла все логические ударения, сыграла всё эмоционально, и на той стороне эфира вряд ли бы кто-то подумал, что что-то не так. Но Рома чётко различал, какие неровные её верхние ноты. Кулаки его чесались. Он бы с удовольствием вмазал редактору, но тем самым он бы всё испортил, и для себя, и для Вероники.
Наконец начальный текст закончился – Вероника всегда писала сложные и длинные подводки. Она знала, что могла это прочесть. Она знала, что только она на канале в прямом эфире могла это прочесть. И это её ещё более стимулировало на такие тексты.
Пошёл первый сюжет. Вероника не расслабила спину, не изменилась в лице, не убрала взгляд от суфлёра. Рома понял, что дела плохи. Чем сильнее напряжение ведущей, тем хуже эфир. Он снял наушники и подошёл к ней.
– Ника…
Тут он остановился, вспомнив, что их видно в аппаратной.
Он вернулся к камере и выключил её. Второй оператор сделал то же самое. Режиссёр сразу начал атаковать наушники. Рома вытащил «ухо» Вероники. Сел перед её коленями, прикрытыми узкой синей юбкой, и взял её руки в свои. Вероника очень медленно убрала глаза от суфлёра и посмотрела на него. Он подтянул её левую холодную ладонь к себе и поцеловал. Она утвердительно моргнула. Он снова встал за камеру, включил экран, надел наушники. Она вернула «ухо» на место и на следующей подводке уже выровняла все верхние ноты.
Вероника стояла у окна и куда-то смотрела. Руки её были холодными, глаза мокрыми. Она теребила свой модный карандаш и отчаянно пыталась сдержать слёзы. Эфир дался ей тяжело. Такие эфиры вообще редко проходят легко. Свою роль она отыграла, в конце ей уже пожали руки и даже расцеловали в знак исключительного восторга. Но после трёх часов благотворительного марафона она на всё это практически внимания не обратила. У неё перед глазами стоял этот маленький мальчик. Ребёнок, который может умереть. Вот она его видит и слышит, а через полгода его не будет. Если не соберут денег. 20 миллионов! Что может стоить таких денег?!! Почему в жизни самое важное часто утыкается в цифры с бесконечными нулями?! Ведь он же малыш! Он вообще пока ни в чём не виноват…
Она давилась подступающими слезами.
– Давай я отвезу тебя, – Рома подошёл к Веронике.
– Дежурка должна всех забрать, – она как будто опомнилась и натянула стандартную улыбку.
Рома заметил. Он обратил на это внимание ещё во время эфира. Ника не вела программу – она её отыгрывала. Как в театре. Получилось хорошо, но он был близко, он видел, как она старается, чтобы её человеческое отношение к этому не бросалось в глаза. Он не стал её поддерживать, тем более, жалеть (в такие моменты это худшее, что можно сделать), он ей подыграл и улыбнулся.
– Но я, конечно, сейчас скажу водителю, чтобы он меня не ждал. Не люблю ездить на служебной, – Ника благодарно ему кивнула.
– Почему?
– Тоскливо,