Повести и рассказы. Владимир Иванович ДальЧитать онлайн книгу.
(1843), «Картины из русского быта», «Матросские досуги» (1853), «Два сорока бывальщинок для крестьян» (1862). Создание таких перечней и сводов – одно из свойств литературы его времени, которому отдал дань, например, тот же Гоголь. Но у Даля (в силу специфики его таланта) эти перечни получают самодовлеющее, жанрообразующее значение и выполняют поэтому несколько иную функцию.
Современники: Н.В. Гоголь, В.Г. Белинский, И.С. Тургенев – ценили в произведениях Даля «живую и верную статистику России», но отмечали «отсутствие творчества в авторе» (Гоголь)[2]. Это мнение абсолютно точно отражает реальную ситуацию в литературных произведениях Даля. Его повести и рассказы на самом деле воссоздают перед читателем «живую и верную» картину быта, нравов, языка, обычаев и т. д. жителей разных уголков многонациональной России. И его повести и рассказы на самом деле основаны не на вымысле, а на действительных фактах, а сюжетосложение устроено достаточно просто, если не сказать примитивно. Читательское восприятие, которое ориентируется на повествовательную прозу, основанную на сюжете и композиции характеров, и не находит ничего подобного в произведениях Даля, считает их в этом отношении скучными, нудными и «маловысокохудожественными». Не важно, кому принадлежит это мнение: авторитетному ли Тургеневу, или никем не почитаемому современному рядовому читателю – оно слишком устойчиво, чтобы с ним можно было не считаться, и его нельзя опровергать как некую ошибку эстетического восприятия.
Между тем современные авторы, которые пишут о Дале, пытаются разоблачить эту ошибку читательского восприятия и построить новую оценку его беллетристических произведений от противного. Еще в 1950 г. было высказано совершенно справедливое мнение, что повесть Даля «Бикей и Мауляна» представляет собой «маленькую энциклопедию» жизни казахского народа XIX в.[3] И это мнение можно распространить не только на все «восточные» произведения писателя, но и на все почти его сочинения на русском материале. Данную точку зрения разделяют и позднейшие авторы, – и это, повторим, вполне законная позиция. Но эти позднейшие авторы считают, что их «конкретные анализы» могут доказать «художественную целесообразность <этнографических> отступлений»[4], как будто художественную целесообразность того или иного художественного приема можно доказать и как будто бы после этого доказательства непосредственное читательское восприятие сочинений Даля сразу изменится. Иначе сказать, современный исследователь предлагает видеть в этнографических отступлениях «Бикея и Мауляны» определенное эстетическое задание, невнимание к которому мешает понять художественное своеобразие и достоинство Даля как писателя.
Итак, ситуация с художественными произведениями Даля выглядит следующим образом. Либо Даль на протяжении всей своей жизни создавал маленькие энциклопедии и словари, которые он оформлял как своеобразные художественные построения, хотя для любых энциклопедий и словарей художественное