Туман. Алексей Александрович ГончаровЧитать онлайн книгу.
из подъезда. Использованная девушка, наверняка уже сидела в поджидавшей его неподалёку машине, и он ни о чём больше не беспокоился. Нарочно не придерживая дверь, чтобы прозвучал хлопок, Жмыхов пошёл вдоль дома и задержался у углового окна, чтобы вальяжно поправить рукой короткую стрижку, любуясь собой в отражении стекла. Немного разочаровавшись, что не заметил в глубине тёмного окна никаких движений, он водрузил на голову фуражку и важной походкой зашагал к грунтовой дороге, где стояла белая машина с мигалками на крыше.
А если бы Михаил Анатольевич поднял взгляд на второй этаж, когда поглаживал свои волосы перед окном первого этажа, то всё же смог бы заметить заспанное, но не лишённое любопытства небритое лицо одного зрителя, который, вытянувшись на цыпочках, наблюдал за уходом большого милицейского начальника.
Этот недавно проснувшийся мужчина наблюдал в глазок своей двери (что была напротив квартиры Жмыхова) и за уходом шикарной девочки-проститутки, и выход самого хозяина зафиксировал, когда тот покидал квартиру, а сейчас он стоял на кухне и оценивал увиденное вслух, но будто бы самому себе:
– Ну, комик. Дослужился до таких погон, а шифруется, как школьник.
Этим наблюдателем был таксист Пётр Добротов, отметивший в этом году свой полувековой юбилей и считающий, что жизнь его теперь неумолимо катится к горизонту. Наверное, стоит отметить, что каждый раз, выходя на лестничную площадку, Петр видел перед собой мощную чёрную дверь с золотистой циферкой восемь наверху, и двоякое впечатление она у него вызывала. То он смотрел на эту дверь с горькой усмешкой, завидуя чужому достатку и жмыховскому положению в обществе, то она пробуждала в Петре ностальгию. Он с какой-то светлой грустью вспоминал времена, когда здесь жили приветливые старики, а позже бабуля осталась одна, но тёплое расположение к Добротову у неё сохранилось. Потом схоронили и старушку, и всё чаще здесь стал появляться её сынок, тогда ещё, будучи майором милиции. Но тут Пётр останавливал свои воспоминания о Жмыхове, чтобы не спугнуть свою открывающуюся память на вещи более приятные. Он часто и с наслаждением вспоминал то время, когда работал на Камазе дальнобойщиком и, возвращаясь из очередного рейса домой, чувствовал себя Одиссеем, вернувшимся к своей жене Пенелопе. Он даже иногда подшучивал над ней, приводя в пример этот древнегреческий миф. Правда, вместо назойливых женихов, как это было по легенде, его встречали два оболтуса сына, которые сонные выстраивались как по команде в коридоре, когда он приезжал поздним вечером.
Да, светлые были времена для Петра Добротова, спокойные и упоительные. За месяц он всего лишь дней десять проводил дома, а остальное время крутил «баранку». Постоянная молчаливая работа являлась для него отдушиной от семейных необременительных забот и позволяла Петру размышлять в дороге обо всём подряд в комфортном уединении с самим собой. Денег всегда хватало, и на покупку цветного телевизора и на мопед пацанам, чтобы росли нормальными