Договорились. Часть 2. Ирина ВоробейЧитать онлайн книгу.
гладко выбритый подбородок. – А на втором: «Самому лучшему семьянину». А на третьем: «Самому-самому Юрию».
Дама засмеялась, при наклоне головы схватившись за шляпку. Карина боялась улыбаться, сжимая насилу рот. Еще одно отчисление она бы не пережила, тем более по такой идиотской причине.
– Скромный вы человек, Юрий Петрович, – Зайкин схватил три имбирных кругляша и тюбик с глазурью. – Похвально.
– А то, – деловито хмыкнул тот. – Государственный муж все-таки.
– Государственный, – дама хихикнула. – Мой ты муж, не выпендривайся.
Легкий толчок в круглый бок осадил декана. Глаза пристыженно опустились. Карина не выдержала – смешок слетел с губ.
– Зайкин, и на четвертом напиши, пожалуйста: «Самому нехвастливому Губкину», – добавила дама.
Он послушно кивнул, не отвлекаясь от работы.
– Девушка, можно нам еще три кекса с ананасами, три с черносливом и коробочку печенья.
Карина натянула полиэтиленовую перчатку на одну руку, а второй схватила бумажный пакет, чтобы накидать туда выпечки.
– С ананасами шесть возьми, – шепнул Губкин.
– Молчи, ты на диете.
– Когда еще такого поедим, – он не успокаивался. – Диета подождет. После Зайкинской выпечки все равно ничего в глотку не лезет.
Зайкин зарумянился, поймав подмигивание декана. Карина тоже испытала укол гордости, будто это она натренировала Зайкина так стряпать, а сама добавила еще три кекса к ананасовым, после того как дама безнадежно махнула рукой, перестав сопротивляться.
Они расплатились, и Карина вручила им пакет с кексами и печеньем. Пряники Зайкин передал отдельно лично в руки Юрию Петровичу.
– Ох, ты ж Зайкин, хитрец, – искренняя улыбка озарила всегда по-профессорски хмурое лицо Губкина. Довольный серый взгляд вчитывался в глазурный текст на каждом прянике.
Карина тоже прочитала все надписи. Первые две Зайкин повторил точь-в-точь, как сказали, а на третьем прянике написал от себя: «Любимому преподавателю от благодарного студента». Четвертый пряник гласил: «За зачет автоматом».
– Ну, спасибо, – Губкин мотал головой, смеясь. Дама его хихикала, прикрывая губы рукой в шелковой перчатке.
– На здоровье, – Зайкин сиял, как единственный фонарь в ночном переулке, был таким же тонким и длинным, и со временем разгорался сильнее.
– Ты у меня напросишься на допсу, Зайкин, – декан погрозил пальцем.
– Не надо! Верните пряник! Я все перепишу! – Зайкин запаниковал и напрыгнул на витрину в попытке дотянуться до Губкина, рассмешив сразу и его, и его супругу, и Карину.
– Не прощаемся, – декан демонстративно бросил пряники в пакет к остальным сладостям и повел свою даму к паназиатской экзотике напротив.
Карина похлопала Зайкина по плечу в утешение. Он только вздохнул на это.
После Губкиных подходили другие знакомые Зайкина, которых Карина не знала: молодые и не очень мужчины и женщины, подростки, дети. Каждый