Жизнь Русакова. Часть IV. Русаков в Матрице Глобалистов. Книга вторая. Иван Иван-ЧаевЧитать онлайн книгу.
почти нереально. Поэтому приходилось обращаться в частные клиники и фирмы, где ПЦР уже делали за немалые деньги. Еще одной проблемой был короткий срок действия теста – не более 72 часов. Поэтому, если вы собирались куда-то ехать (особенно, с заселением в санаторий или в командировку на предприятие в другом регионе), вам нужно было очень четко спланировать – как успеть уложиться в трехдневный срок попадания в нужное место, что результаты вашего теста не «сгорели»…
Для того чтобы быть уверенными, что вы не заболеете «ковидом», существовал такой косвенный показатель, как наличие у вас соответствующих антител. Антитела это молекулы, вырабатываемые иммунной системой, с помощью которых наш организм борется с любым «чужеродным вторжением». В данном случае, у человека проверялось наличие таких антител именно к COVID-19. Для соответствующего теста у вас брали кровь из вены и затем присылали результат, в котором по той или иной шкале у вас оценивалось наличие и количество подобных молекул. Если таких антител было достаточно, то вам (хотя бы какое-то время) бояться было нечего – как говорилось, заразиться новомодной болячкой вы практически не могли. И даже более того – вам и вакцинироваться в общем-то не было большого смысла. Потому как главной задачей вакцины и было – выработать у вас в организме достаточное количество антител, чтобы противостоять вирусу.
Кстати, поначалу в регионе Русакова, наличие у человека достаточного количества антител к коронавирусу кое-где даже принимали во внимание. Что здесь имеется в виду? Ну, дело в том, что как-то постепенно, особенно на «режимных предприятиях», таких, как например горно-обогатительные комбинаты (ГОКи), вакцинация из добровольной стала становиться добровольно-принудительной. Но, на первых порах, руководство таких ГОКов в Заполярном крае всё-таки принимало во внимание результаты тестов на антитела. Так, один из близких знакомых Русакова, у которого титр антител оказался весьма высокий, был от прививки освобожден. Другим моментом, дающим право отказаться от вакцинации, было наличие так называемого медотвода. Главным образом, его давали тем, у кого на препараты вакцины могла возникнуть сильная аллергическая реакция. В остальных случаях, на большинстве производств края вакцинация очень быстро стала обязательной. Более того, со временем работников, не сделавших прививку, стали увольнять с работы. В конце концов, опасения многих людей о том, что принцип добровольности будет быстро отброшен в сторону, стали оправдываться. В какой-то момент ряд уволенных за отказ прививаться смогли снова восстановиться на работу через суд. Однако затем и такую возможность в крае ликвидировали.
Что касается Русакова, то в Заполярном научном центре такой обязаловки не было. Руководство Центра и институтов практически добровольно привилось. На остальных же сотрудников не давили – практически все ученые вполне комфортно чувствовали себя на удаленной работе.