Гори все огнем. Елена ГусареваЧитать онлайн книгу.
бросила Софья, не отрывая взгляда от скользких мыльных тарелок, норовящих вышмыгнуть из рук.
– А что тебе приготовить? – муж замер у холодильника. – Хочешь блинов нажарю?
– Опять начадишь по всей квартире. Чаю попью с печеньем.
– А я себе яишенку с колбаской пожарю, – вздохнул муж, закрывая холодильник.
– Яишенку с колбаской… – передернула Софья. Все эти дедовские словечки набили оскомину. Сколько раз она ему говорила, а он, будто нарочно, каждый день придумывает новые.
На сковородке шипела ветчина и пузырились яйца. Запах шел одуряющий. Когда муж поставил на стол тарелку с готовой яичницей, Софья подвинула её себе.
– У кого сегодня день рождения? – сказала она, лукаво улыбаясь.
– Так я и знал! – обречённо причмокнул губами муж и полез в холодильник за новой порцией яиц и ветчины. – Ешь, пока не остыла.
Софья ела яичницу и думала, что вот за такие мелочи она и любит Сашу. Пусть он не умеет пафосно поздравлять с днем рождения, не устраивает сюрпризы, не дарит цветов, зато моет за собой посуду, жарит яичницу или блины на завтрак, а еще он всегда знает, где сын, даже когда Софья не знает. Он знаком со всеми его приятелями.
Жека бубнит в трубку: «Мам, я у Вади… у Дена…, у Славки…»
Софья припоминает только двух-трех друзей, с которыми сын еще в песочнице играл.
– Кто такой Славка? – спрашивает она у мужа.
Тот кивает, мол, все нормально:
– Живет в соседнем дворе, шарит в компах и может переустановить Винду.
– Как ты их всех запоминаешь?
– Так ведь он и тебе антивирусник на ноутбуке обновлял. Забыла?
Софья морщит лоб. Она помнит наизусть около сотни стихов Блока, Мандельштама, и Цветаевой, она помнит в каком году казнили Анну Болейн, она дословно помнит главный манифест додаистов, но даже самого факта переустановки антивирусника на своем компьютере не помнит.
За окном начали собираться тучи, и Софья довольно заметила:
– А ты говорил: на дачу… Давай устроим тусовки в супермаркете?
– Может, без меня?
– Что, без тебя? – процедила Софья, складывая губы в куриную гузку.
– Я пошутил. Просто, карточка у тебя…
– И что? При чем тут карточка?! Я тебя что, ради карточки с собой зову? – Глаза ее заблестели, щеки пошли алыми пятнами. – А вообще, как хочешь.
Когда она вышла из комнаты накрашенная и слишком яркая для шопинга, муж стоял на одном колене в прихожей и завязывал ботинки.
– Ну, я готов, – сказал он, как всегда, спокойно, будто и не было между ними сцены еще полчаса назад. Он подал Софье пальто.
2
В Пассаже было ярко и людно. Мерцали бликами витрины. Играла музыка – здесь одна, там другая. В модное кафе с фонтаном под стеклянным куполом в самом центре галереи стояла очередь. Официанты в белых отутюженных сорочках с бабочками на шее взирали на гостей с особым оценивающим достоинством.
– А что, может, и мне вот так…