Дело всей жизни. Книга вторая. Ульяна ГромоваЧитать онлайн книгу.
сначала рвалась от меня, в то же время вцепляясь так, что я боялся за её ногти, потом затихла и крупно дрожала, прильнув ко мне всем телом. Тогда я ослабил хватку, подтянул её на руки и почувствовал, как она обняла горячими дрожавшими ладошками моё лицо, неловко ткнув в глаз и ухо, тюкнула губами куда-то в уголок рта, потом рядом с носом и сползла губами к моему рту – даже такие простые движения в абсолюте темноты и беззвучия получаются с трудом. Невозможно сделать шаг, нереально понять, где верх, низ и есть ли под ногами опора. Дезориентированный мозг неспособен дать верные сигналы мышцам, а внутренние органы сбиваются с естественных ритмов.
Несси не целовала меня, что-то пыталась сказать: прижав губы к моим, она двигала ими и заставляла меня повторять эти движения снова и снова. Не с первого раза и с трудом, но я, казалось, понял, некоторые слова: «страшно», «помоги», «уйдём»…
Перехватил её на одну руку, а второй провёл ото лба до губ.
Я знаю тебя.
Я вижу тебя.
Я чувствую тебя.
И, зная, что не услышит, ответил ей движением губ по её губам:
– Я люблю тебя. Я рядом.
Смял её рот поцелуем, таким, чтобы забыла о страхе, чтобы стать центром её вселенной, единственной опорой и спасением…
Через несколько минут, когда уже казалось, что прошла вечность, тихий шелест механизма панели сообщил о конце сеанса. За дверью было темно, как в любой комнате с выключенным светом. Мозг практически мгновенно сориентировался, и всё встало на свои места: пол, потолок, уверенное владение телом. Я опустил Несси и вывел из камеры. Глаза постепенно привыкали к освещению, медленно разгоравшемуся до нормального.
– Как вы? – спросил сотрудник лаборатории, скользнув взглядом по мне и внимательнее вглядываясь в лицо Несси.
Она ещё тяжело дышала и дрожала, её ладошка в моей руке вспотела.
– Страшно… – ответила еле слышно слабым хриплым голосом. – Кричала и даже звука не произнесла… – Несси передёрнуло, она прильнула ко мне.
– Язык – проклятие человеческое, – чуть улыбнулся учёный. – Он от мозга отвязан, разве вы не замечали? Думаем – одно, а говорим – другое, разве не так? Ложь во благо и во спасение, ложь из милосердия, из жалости, из любви, от мести – люди постоянно лгут себе и другим.
Парень довёл нас до лифта, я подал ему руку:
– Спасибо, Тейлор…
– Всегда рады вам, сэр.
– Никита, зачем это было? – спросила Несси подавленно, когда закрылись двери кабины. – Это же просто какая-то дикая пытка!
– Так и есть. Дольше сорока пяти минут люди не выдерживают, а пытка тишиной и темнотой известна со времён средневековья, – ответил, стерев с её щеки крупную слезу. – Что ты чувствовала?
– Не чувствовала… не чувствовала, что владею собой… собственным телом.
– Ты и не владеешь, – ответил серьёзно. – Мозг заставлял тебя видеть и слышать то, чего нет… – Она кивнула, пытливо заглядывая мне в глаза распахнутыми своими. – Никто не