Фламандская петля. Наталья ИльинаЧитать онлайн книгу.
рожу и второго». Только вторая беременность давалась ей нелегко с самого начала, а сейчас, на восьмом месяце, и вовсе измучила.
Нонна с тоской поглядела в темноту за окном – муж уже должен был вернуться с поля, но его все не было, и ее охватило острое чувство тревоги. Спазм отступил, и Нонна оторвалась от стены, но не успела и шага сделать, как по ногам потекло теплое. Она снова охнула, теперь уже от страха, и, сжав ноги, словно ребенок мог выскочить из нее прямо на пол, засеменила через комнату.
Поясницу пронзила резкая боль, живот отозвался жестким спазмом. Нонна хватанула воздух широко открытым ртом и боком завалилась на диван. Боль нарастала, ослепительная и ослепляющая. Женщина едва осознавала, где она и что происходит. В какой-то момент услышала хриплый вой и открыла глаза, сообразив, что вой идет из ее же горла.
Над лицом склонилась маленькая Галя и огромными глазами смотрела на мать.
– Иди наверх, – прохрипела испуганной девочке Нонна и снова провалилась в оранжевый омут боли.
В длинном здании телятника разом вздернулась вся скотина. Стельные коровы ревели и ломились с привязи, телята бились в своих загонах. Вой ветра и грохот молний сводили их с ума. Где-то зазвенело выбитое стекло, и Зоя успела удивиться – как можно было расслышать что-либо в этом гвалте? А потом проход как-то разом заполнился дымом и кто-то заорал: «Горим!»
Негнущимися пальцами, задыхаясь, она принялась отстегивать ошейники жалобно вопящих телят.
– Не открывай стойла! – давясь и кашляя, прокричала ветеринар из задымленного прохода. – Выпустим коров сначала, иначе затопчут!
Зоя Зимчук, ветеринарный врач Елена Михайловна Кузьмичева, доярки родильного цеха и все, кто находился в ту ночь в телятнике, не могли видеть, что горит не только их здание – полыхали коровники, полыхала вся ферма, и выбраться с нее уже никому не было суждено.
В половине третьего ночи с опаленными шкурами на улицу Ленина вылетели первые коровы из тех, которых успели выпустить. Они с топотом неслись прочь от огня, снося шаткие ограды дворов, сталкиваясь и ревя. Инстинкт вел их к реке. Именно эта небольшая часть стада, обезумевшая от ужаса, и разбудила поселок, а не непрерывно бабахавший гром и не зарево, полыхавшее на половину ночного неба. Люди в Малинниках начинали просыпаться, с недоумением выглядывая в окна, отсчитывая последние секунды неведения.
Григорий Стрельников оторвал от подушки гудящую голову и моргнул. Первой мыслью было: «Проспал!» – из окна бил красноватый утренний свет. Но через миг он осознал свою ошибку – далекие крики и грохот заставили его скатиться с кровати и на ходу, подпрыгивая, сунуть ноги в домашние синие треники. Вид с крыльца моментально сбил с комсорга весь хмель: совсем недалеко пылали крыши частных домов и курчавились в огне верхушки яблонь за два участка от соседнего. Небо походило на учебную картинку по гражданской обороне – эпицентр ядерной катастрофы должен был выглядеть именно так.
Порыв горячего