Рассказы. Дара ПреображенскаяЧитать онлайн книгу.
мои совсем вспухли, не ходят и не желают слушаться меня, рука одна отсыхать стала, плеть не могу удержать.
– Для чего тебе плеть?
– Чтобы хлестать непокорных рабов. Давеча я до смерти забил трёх, четвёртый вырвался и убежал.
Пантелеймон нахмурился.
– Что ж ты, грешник, пришёл целить тело, коли больна твоя душа? Дескать, почини мою бренную одежду, и я дальше буду творить свои бесчинства. Бог не желает твоего телесного здоровья. Болезнью Творец намекает тебе, чтобы ты обратил внимание на душу, осознал свои грехи, молился за убиенных тобой.
Аристократ мотнул головою.
– Так что же мне теперь делать?
– Возвращайся обратно в Геную и молись. Когда поймёшь, что неважно тебе здоровье тела, тогда исцелишься.
Пантелеймон позвал раба и велел проводить гостя.
На следующий день усопший Евсторгий был помещён в семейный склеп, где когда-то погребли его жену Еввулу.
За поминальною трапезою Пантелеймон был молчалив, ни с кем не поддерживал разговоров; родственники и приглашённые сочли его погружённого в свою скорбь.
К сумеркам, когда все разошлись, молодой лекарь зажёг факел и созвал всех рабов.
– Слушайте меня! – сказал он. – Отныне, с сегодняшнего дня вы свободны. Я уезжаю в Рим и буду странствовать по всей Византии, вам же оставляю эти земли в собственность, чтобы вы возделывали их. Иные, взяв что им по необходимости, могут перебраться в другие земли.
Его красивое лицо с сияющими голубыми глазами пылало также, как факел, и юные девушки-рабыни смутились от волнения. Одна из них Клеменция шепнула своей подруге:
– Смотри же, Агафия, наш хозяин такой же, как и Иисус.
– А может он и есть Иисус, возвратившийся с земель Иордании, – произнесла Агафия, почти уверенная в своих словах.
Рабы сначала стояли молча, будто застывшие изваяния, затем начали перешёптываться.
– Хозяин, живя у тебя, мы ни в чём не испытывали нужды, – сказал кто-то.
Никто не возражал, ибо все были согласны с мнением одного.
– Но у вас не было главного – Свободы, и я дарю её вам, – сказал Пантелеймон.
– Как же так? И земли, и мы – всё это принадлежит Вам. Отец Ваш не одобрил бы такой шаг.
Пантелеймон не ответил. К его ногам бросилась старая Фессалина:
– Позволь остаться с тобой, ведь ты мне почти как сын, я и матушку твою Еввулу в своё время вынянчила. Возьми меня с собой, я буду тебя кормить и помогать.
– Но почему ты не жаждешь свободы? – удивился юноша.
– Душа моя просится к тебе, как к подвижнику Иисуса, и если б даже дал ты мне свободу, я бы умерла от тоски, – пожилая женщина взглянула на улыбнувшегося юношу, он поднял её с земли, утёр слёзы:
– Хорошо, матушка, будь по-твоему, следуй за мной.
К утру повозка, нагруженная необходимыми вещами, была готова. Пантелеймон простился со всеми, вышедшими проводить его.
– Мир тебе, –