Богиня. Дара ПреображенскаяЧитать онлайн книгу.
мы приехали к вечеру следующего дня. Я помню, мы проезжали мимо больших равнин, занятых под пастбища среди которых выглядывали отдельные деревушки. Иногда можно было видеть стадо овец, пасущихся среди уже обихоженной человеком природы.
Они блеяли, поднимая глаза к небу, как настоящие люди, обращающиеся к Аллаху со своими сокровенными просьбами и желаниями. Я понимала, когда-нибудь эти овцы станут частью чьего-нибудь обеда или ужина, но они жили, не осознавая этого факта.
Во время нашего пути Лейлу постоянно клонило в сон, и она, то и дело, клевала носом. Да и я была бы непрочь уснуть, так как окружающая меня ленивая обстановка отлично предрасполагала к этому.
Но я думала о своей жизни. Поворот моей судьбы произошёл слишком внезапно, слишком неожиданно для меня, когда я не была готова к этому.
Да и кто из людей бывает готов к резким изменениям?
С одной стороны, моя свадьба с Салимом расстроилась, и я была рада этому.
Однако радость омрачилась потерей отца, матери и всего того жизненного уклада, к которому я привыкла.
Я ещё не знала тогда, будучи ребёнком, что мне предстояло познать все тёмные стороны человеческой души, включая подлость и предательство.
Мы многое не осознаём, не понимаем, как не понимаем того, что являемся игрушками в руках Злодейки-Судьбы.
Тогда сидя в повозке со своей младшей сестрой Лейлой и тётей Амиран, я щурилась от ярких солнечных лучей, временами зевала, наблюдая за тем, как окружающая меня обстановка постепенно меняется, преображается или наоборот становится блеклой, как краски на холсте художника. Только художником была сама Жизнь…..
Дом дяди Исмаила и тёти Амиран был не таким большим и просторным, как мы его себе сначала представляли. Это был двухэтажный особняк в центре Самарканда с яблоневым садом. На первом этаже располагалась кухня и жила прислуга в специально отведённых для неё комнатах. Второй этаж полностью принадлежал хозяевам. Кроме комнат дяди Исмаила и тёти Амиран там располагались комнаты их детей: сына Хабиба, моего с Лейлой кузена, и Альфии – дочери дядюшки Исмаила и тёти Амиран.
Хабибу к тому времени исполнилось около трёх лет, и он показался мне довольно живым мальчиком, гуляющим по всему дому в поисках сладостей.
Что касается Альфии, то она строила из себя эдакую недотрогу, постоянно поджимала губы, выражая тем самым своё недовольство. Она была чуть старше меня и постоянно мерила на себя новые наряды. Говорили, что она очень хотела выйти замуж хоть за самого шайтана.
– Кто это такие? – с недовольством в голосе спросила Альфия, когда увидела впервые нас с Лейлой.
– Познакомься, дорогая. Это – Марджина и Лейла – твои двоюродные сёстры, – ответила тётя Амиран с деланой важностью.
Какое-то шестое чувство подсказывало мне, что за этой показной почтительностью что-то скрывается, но я не знала, что именно, поэтому предпочитала не думать об этом.
– Откуда они взялись? – поджав губы,