Интуиция. Burnt in the USSR. Александр ЦыпкинЧитать онлайн книгу.
мне поведала, рассчитывать особо не на что будет. Хотя… Если так взять, плохого я ничего не сделал. Разве что надежду дал на какое-то время. Хотя я особо ничего не обещал, просто исчез, перестал трубку брать. А зачем? Только мучить.
Мне кажется, я вот как тогда полюбил ее, так больше никого по-настоящему и не любил. По-настоящему – это только если взаимно. Иначе это все не то. А она меня любила. Вот вы нас, собаки, любыми идиотами любите. И она меня так же.
Надо было набрать.
Я, когда начальника местного тут встречу, обязательно скажу, что предупреждать надо о том, что кран выключать собрались. У меня реально минуты две-три было. Так сердце прихватило, что понял – не успеть мне до больницы. Думаю, надо жене позвонить, предупредить, что к ужину не приду. А в голове только ее цифры: 36-55-14. Забыл все остальные номера, а рядом только городской. Ну, я и набрал. А там гудки странные. На ее голос похожие. Я бы, знаешь, просто прощения попросил. Здесь ее нет, у кого попросить… У тебя лишь если. А что ты понимаешь? Молчишь. Дышишь. Хотя чего тут понимать.
Ладно, если ты ее после меня встретишь, передай, что я прощения просил. Пойду я. Поищу, где выход. Запомнила? 36–55–14. Коля Кирпичников. Ах да, зовут ее… господи, как же ее зовут-то?.. Тьфу, вот склероз. Нет, ну подожди. Я не мог забыть. Я, когда умирал, помнил, а сейчас забыл? Так не бывает. Помню, мне имя не нравилось, я еще ее Соней называл.
Да что же это такое! Вот придурок. Уф-ф. Смешно, ей-богу. Я же дочку в ее честь назвал. Это я на нервной почве. Не каждый день умираешь. Галина она.
Галина. Телефон в Рязани – 36–55–14. Николай из Москвы. Запомнишь? Прощения просил. Ну и передай, что до сих пор люблю. Я не знаю, может, ей от этого легче станет, хотя какая здесь уже разница, но все равно. Вот так раз – и узнать, что мудак один трусливый всю жизнь о тебе думал, помнил… любил. Был бы здесь автоответчик, я бы ей сообщение наговорил, и всё.
Надо было набрать. Надо.
Инструктор
Вот такие через день. Вечно кому-то не позвонили.
Стажер
Так вы не ответили насчет возвращения, вы что, навсегда можете обратно?
Инструктор
На один день, то есть он еще раз проживет день своей смерти.
Стажер
А умрет все равно?
Инструктор
Конечно! Что мы – изверги, что ли, чтобы человек жил вечно? Поэтому если возвращаем, то стираем воспоминания о том, что он уже умер. Человек просто просыпается как обычно, не зная, что это его последний день.
Стажер
А зачем?
Инструктор
Будет здорово, если ты меня дослушаешь. Бывают такие ситуации, когда человек очень сожалеет о том, что чего-то не сделал и умер, вот как этот Кирпичников, да и, уверен, первые трое тоже.
Стажер
Ага, так и есть.
Инструктор
Мы даем шанс. От смерти его не спасет, но здесь ему станет спокойнее, не будет такого раскаяния, а то нам больно слушать иногда.
Стажер
Вам бывает больно?
Инструктор
Я использую