Тайный клуб психопатов. Вера КурианЧитать онлайн книгу.
возле общественной душевой, делая вид, что набираю эсэмэску, пока оттуда не выходят две девчонки. Дожидаюсь, когда они разойдутся по своим комнатам, вхожу и заклиниваю дверь резиновым клинышком, чтобы никто ко мне не вошел.
И впрямь, кабинки общего пользования буквально уделаны волосами – длинными, лобковыми, прямыми, вьющимися, светлыми, темными – выбирай не хочу. Натягиваю хирургические перчатки, стыренные в лаборатории, достаю чистый пластиковый пакетик с замочком. При помощи новенького пинцета набираю с десяток волосков и надежно запечатываю их в пакетик. Потом перемещаюсь в «Трешер», еще одну общагу, в мужскую раздевалку спортзала и местное отделение ИМКА[48], чтобы повторить процесс. В ИМКА мне везет – разживаюсь не только волосками, но и использованным тампоном. Просто море ДНК – и ни единой спиральки в ней не принадлежит мне. Это для Фазы Номер Четыре, которая предусматривает множество движущихся деталей, но сейчас мне нужно полностью сосредоточиться на Фазе Номер Три: «получить видео». И судя по тому, что сообщил Чарльз, Уилл уже в процессе его поисков.
16
Был момент в тот день, на протяжении примерно двух часов, когда Андре Дженсен совершенно забыл, что совсем недавно пытался зажать кровоточащую рану на шее человека, умершего прямо у него на глазах. Забыл про полицейских и их вопросы, забыл свои дикие мысли про Уимена и убийцу НДР, и про все то, что отличало его от обычных студентов; впрочем, в тот момент он едва ли был человеком.
Он был общественным оком. Андре был тем, кто документирует ход истории. Новый фотик нагрелся у него в руках – так крепко он его сжимал. Огромная толпа протестующих текла по Пенсильвания-авеню, словно гудящий пчелиный рой. Андре, взгромоздившись на верхушку почтового ящика, без устали щелкал затвором, надеясь, что где-то среди множества отснятых кадров окажется тот, что забросит его прямиком на первую полосу «Ежедневной совы». Сам он спрашивать у Ди постеснялся, эту тему поднял за него Маркус, и получил ответ: ну да, пусть присылает, и если нас устроит, то опубликуем. Среди того, что вполне можно было предложить, – девушка с широко разинутым в крике ртом (в воздух воздет крепко сжатый кулак) и с десяток кадров остроумных надписей на плакатах и транспарантах. Это был самый крупный марш протеста, какой Андре пока что доводилось видеть собственными глазами, и просто-таки изумляла мысль, что по сравнению с тем, что ожидалось в октябре, это не более чем легкая разминка.
Он зафотал младенца, едущего на плечах у отца, потом маленького мальчишку с плакатом «Гражданские права – это права человека!» Искрой, запалившей этот конкретный марш, было сообщение, что Министерство юстиции собирается свернуть расследование в отношении ипотечных компаний и домовладельцев, дискриминирующих различные меньшинства. Крепко держа фотоаппарат, Андре спрыгнул с почтового ящика. На обратном пути в кампус щелкнул еще несколько кадров, направляясь туда, где, по словам его новых друзей, все собирались после мероприятия. В огромной толпе он чувствовал себя просто отлично, хотя кругом были сплошь незнакомые
ИМКА (Юношеская христианская организация,