Журнал «Юность» №06/2021. Группа авторовЧитать онлайн книгу.
сутки, сторожила от мародеров. А под подушкой у нее лежал пистолет. Игрушечный, конечно, но издалека не отличить.
– Ну чего? Отпустите? – переспросила Катька. Мама откашлялась. Потом еще раз.
– Ладно, – наконец ответила она хрипло. – Сходите до речки. За сопку нельзя.
Я вскочила на ноги. Сонная скука исчезла сама собой. Даже комары перестали липнуть к лицу. И кромешная пустота, ожидающая меня в окончании лета, отступила.
– Сапоги резиновые надевай, пока не передумали, – шепнула мне Катька.
Она улыбалась. Ее плоское и круглое лицо стало совсем широким. И потрескавшиеся губы растянулись так, что корочка лопнула и выступила кровь. Я с разбегу облапила ее, но тут же оттолкнула и побежала за сапогами.
– Господи, Ира, куда ты их пускаешь, – всполошилась бабуля.
– Лелька тундры настоящей еще не видела, – тихо сказала ей мама, помогая мне натягивать сапоги. – А скоро сентябрь.
Бабуля перестала спорить и пошла резать нам в дорогу бутерброды.
– Может, с нами пойдете? – предложила Катька, пока я уткнулась в мамин халат на прощание.
– Ко мне ученики через полчаса придут, – вздохнула мама. – Ничего, я на тундру еще налюбуюсь. И тихонько оттолкнула меня. Халат на ней был домашним, пах котлетами, которые мама жарила на обед. Бутерброды тоже оказались с котлетами, тонко порезанными вдоль. Мы достали их, когда завернули за дом, и Катька спрыгнула с велосипеда.
– Давай пожуем сначала, – предложила она. – А потом поедем.
Зачем есть на ходу, если можно было пообедать дома, я не поняла, но спорить не стала. Жевать хлеб с маслом и вчерашней котлетой на улице оказалось куда вкуснее, чем сидеть за столом и есть с тарелки.
– Всухомятку всегда лучше, – пробурчала Катька, а изо рта у нее посыпались крошки.
Я засмеялась. И она тоже. Курносое лицо ее сморщилось. И я подумала тогда: какая же Катька странная. Не такая, как моя сестрица, хоть и учились они в одном классе, под маминым руководством. Надежда мазала лицо толстым слоем тонального крема, чтобы скрыть свои веснушки. А у Катьки лицо было все в точках, как речная галька. Надежда красила ресницы и губы, мазалась мамиными румянами. И вопила, если кто-нибудь дотрагивался до ее лица. Боялась смазать наведенную красоту. А Катька, раскрасневшаяся от ветра в тундре, спокойно терла щеки грязной ладонью. И волосы у нее становились все короче, и правая бровь была перебита шрамом. А уж от оспины на губе сестрица и вовсе бы сошла с ума, а Катька про это даже не думала.
– Чего смотришь? – спросила она, засовывая пакет от бутербродов в карман. – Поехали давай, а то Ир Станиславовна изведется.
Подняла велосипед, усадила меня на багажник, оттолкнулась от короба – и мы помчались к сопке, подскакивая на камнях. Пустые дома быстро закончились. Остались только горелые срубы. Чем ближе мы были к тундре, тем меньше Поселок походил на место, где жили люди. Скорее на заброшенный рудник, в котором ни одно чудище не найдет золота, только золу и искореженные пепелища.
– Кто их жжет? – спросила