Журнал «Юность» №11/2021. Группа авторовЧитать онлайн книгу.
на крыльце курить.
Данила вспомнил огонек на границе участка, который видел в первую ночь.
– Так это… Вы давно за нами следите?
– Собраться надо, вещи вывезти, – игнорируя Данилу, продолжал потный, – мы не звери, понимаем. Неделя у тебя есть. Потом не обижайся, тебя предупредили.
– Что? Что потом?
Они развернулись и пошли к калитке, все так же тяжело ступая.
– Что потом? – заорал Данила вне себя от ярости и бессилия.
– Места здесь нехорошие, пожары случаются часто, – сказал квадратный и кинул окурок под ноги.
Данила застыл: он не мог ни о чем думать, не мог понять значения произошедшего, не мог заметить, что сухая трава затлела и начала дымить. Ощущение собственного тела ему вернул громкий удар по забору и какой-то далекий крик.
– Погоришь, дурень, – заорал сосед и бросился открывать летний водопровод.
Данила, почувствовав суету, присоединился к ней бессознательно. Когда возгорание потушили, на улице собрались зеваки. За их спинами вдалеке появились фигуры жены и детей, возвращавшихся с прогулки.
Менты ехали часов пять. Поскучали у уазика, поскучали во дворе, позадавали вопросы. «Сколько их было?», «Какого цвета куртка у главного?», «Имущество повредили какое-нибудь? То есть ничего не пропало? Может, разбили что?», «А где они стояли, покажите конкретно», «С акцентом говорили?», «Встаньте у места поджога, сейчас вас сфоткаю для протокола», «Вы сначала подпишите, прочитаете потом. У нас столько вызовов, не задерживайте».
– Так а что нам делать? – спросил Данила, когда полицейские садились в машину. – Они мне документ показывали. Он поддельный!
– Может, поддельный, а может, нет, – сказал один из ментов. Подумав, добавил: – А дома в округе и правда горят. Осторожней.
Данила будто превратился в другого человека, сам себя не узнавал. Откуда-то появилась резкость в движениях, взгляд стал тяжелым, про такой бабка говорила «нет приветствия в глазах». Ночи пошли сплошь беспокойные: ветка в окно стукнула – кто-то ломится; машина с дороги посветила фарами – всполохи огня.
Жизнь в деревне стала в тягость. В магазин больше ездить не хотелось, там обсуждали их. Смотрели в упор – каждое движение на людской суд. Сочувствовали радостно. Вступали в разговор охотно, но близко не подходили, соблюдали дистанцию. Деревенские суеверные, считали, что неудачей можно заразиться, в них боролось любопытство с опасли-востью.
Данила с Лидой теперь выходили во двор поговорить, чтобы не пугать детей. Жене он сказал, что какие-то хулиганы ворвались на участок и подожгли траву. Больше ничем не поделился, не смог. Но стал готовить семью к скорому отъезду. Придумал в качестве предлога ремонт. И это бегство волновало Лиду сильней всего – она чувствовала, что не хулиганы причиной тому, но не понимала, кто именно.
Хуже дела обстояли с Евой. Она уловила общую нервозность, стала плаксивой и капризной.
– Ты изменился, – вдруг сказала Даниле за завтраком, – я тебя не узнаю!
Ходила возбужденная, нервная.