Журнал «Юность» №11/2021. Группа авторовЧитать онлайн книгу.
то, чего ты хочешь – не так, неверно, а вот то, что сделал бы Фауст… другое дело».
– Вина, – вскинул руку Фауст. – Хорошего красного вина…
– Проследите, чтобы оно чудесным образом потекло из неподходящего для этого бочонка! – рассмеялся Том Сойер.
– А мне тогда… – задумалась Джейн Эйр. – Чаю!
Она знала – благородные леди пьют крепкие напитки только после шести вечера. На часах было без пяти шесть.
Толстяк вздохнул. Ну почему никогда нельзя обойтись просто пивом?
– Еще пожелания?
Фролло все молчал, серым взглядом смотря в окно: мелкий дождь, бусинами сыплясь из набухших туч, падал на брусчатку, и капли его со звоном отскакивали от окна, постепенно застилая не то обзор, не то взгляд мутной пеленой. Священник прошептал так тихо, что услышать его могли только клочья пыли и клопы, и то вооружившись слуховым аппаратом:
– Дитя мое, мучь меня одной рукой, но только ласкай другою…
Фауст отвлекся от шумного обсуждения выбора напитков, где каждый упрекал другого, что коньяк, видите ли, слишком крепок, а чай – вообще грудничковый напиток, истина в вине, зато в пиве счастье, и так далее. Доктор посмотрел на Фролло, гипнотически глядящего на мостовые, – Фаусту почудилось, что он увидел витающие вокруг обрывки слов и букв, словно их чернилами написали в воздухе, пустили в свободный полет, выдрав со страниц, – они собирались, как рой мух над лакомым кусочком.
Внутри у доктора Фауста щелкнуло – и это было не просто переключение внутреннего рубильника, а звук отпирающегося засова, выпускающего наружу старый детский страх, призрак холодного белого ужаса прожить жизнь не так, неправильно, не на полную катушку.
Фауст вздрогнул и отогнал это оскалившееся ощущение, как осу. Даром что не прибил – газеты под рукой не оказалось.
Вечер зажимал свои холодные объятья, ухмыляясь во весь беззубый рот ночного мрака, который уже маячил где-то на горизонте, шля первые приветы.
Вечера в городе обычно стояли бархатные и нежные, словно щадящие людей, – они порхали бабочками с темно-синими, фиолетовыми, голубыми, серыми крыльями. Такие вечера опускались плавно, не спеша, от них веяло мягким осенним пледом и бабушкиным вязанием, которое кажется таким бесполезным летом, зато зимой излучает спокойствие, тепло и свет, без которых жизнь превращается в осколок льда, такой же одинокий, холодный и безнадежный.
Этот же вечер был… пугающим.
Девушка уже сто раз прокляла себя за то, что надела платье – подолы его из кремово-зеленых стали серыми, грязь пропитала ткань так сильно, что, казалось, стала с ней единой; платье словно покрасили ядом. Нижняя часть девушки будто постепенно становилась призраком или каменела, увидев в зеркале отражение разящего взгляда Василиска.
Дождь лил водопадом, стремительными потоками стекал вниз, закручивался и несся по улицам, размывая дороги и собираясь в такие глубокие лужи, что каждая была похожа на миниатюрное море, только кораблей и портов не хватало. Под серой матовой