Актуальные проблемы Европы №2 / 2012. Олег ЖирновЧитать онлайн книгу.
духовные и материальные потребности, возможности трудиться и получать помощь, когда трудиться человек не в состоянии, участвовать в жизни общества, сделать в своей жизни что‐то важное и ценное [Унгер, с. 138]. В число тех, кто не способен, с его точки зрения, предложить выход из этой ситуации он включает нынешнюю социал-демократию. «Самозваные прогрессисты, – утверждает Р. Унгер, – выступают на сцене современной истории в роли ”гуманизаторов“ неизбежного: их программой стала программа консервативных противников – своеобразная пилюля в сладкой оболочке. Они преподносят свою капитуляцию как синтез – к примеру, социальной сплоченности с экономической гибкостью. Их “третий путь” – это подслащенный “первый”: компенсационная социальная политика и социальное страхование скрывают неспособность расширить имеющиеся у людей возможности» [Унгер, с. 139]. Подытоживая свои размышления о европейской социал-демократии, которую принято считать альтернативой жесткой американской модели, Р. Унгер утверждает, что «исторически социал-демократия тоже выдохлась». «Пытаясь скрестить европейскую социальную защищенность с американской экономической гибкостью, социал-демократия, – констатирует бразильский ученый, – отреклась от многих своих традиционных целей и отступила к последнему рубежу обороны, ограничившись защитой социальных прав. Эта выхолощенная социал-демократия не может ни решить проблемы современных обществ, ни стать маяком для остального человечества. В самой Европе бывшие прогрессисты оказываются умеренными сторонниками своих неолиберальных противников. Во многих странах их предложения о реформах отвергаются избирателями, которым не предлагают никакой реальной альтернативы и даже больше – и политики, и ученые уверяют их в том, что такой альтернативы не существует!» [Унгер, с. 140–141].
Так ли это, задается вопросом Р. Унгер. Он признает, что если обратиться к миру, лежащему за пределами «североатлантической гавани относительной свободы и процветания, то в нем можно встретить лишь фрагменты осуществимых и привлекательных альтернатив, не изложенных в виде какого‐то проекта – или ряда проектов, – который можно было бы предложить остальному человечеству» [Унгер, с. 141]. В качестве примера он указывает на Китай и Индию, которые «преуспели благодаря своему сопротивлению универсальным формулам, навязываемым североатлантическими элитами, особенно Вашингтоном, Уолл-стрит и американскими университетами» [Унгер, с. 141]. Однако возможности развития и реализации фрагментов «осуществимых и привлекательных альтернатив», с точки зрения Р. Унгера, ограничены. В случае с Китаем, который, замечает он, оказался наиболее плодовитым на институциональные инновации, эти возможности «продолжают зависеть от однопартийного правления». Вместо того чтобы развивать собственные альтернативные идеи, страна, констатирует Р. Унгер, «поклоняется мертвой, унаследованной от прошлого ортодоксии марксизма, и восхищается