Актуальные проблемы Европы №3 / 2012. Ольга НовиковаЧитать онлайн книгу.
годах как комбинацию функций репрессивного принуждения и легитимности, при которой уровень репрессий остается относительно стабильным, а уровень легитимности и ее источники изменяются. Вовне в институциональном плане легитимность обеспечивали новые или реорганизованные политические и общественно-политические институты (выборы, партии, неправительственные организации, гуманитарные фонды) и либо бюрократическая ротация в элитах, либо их расширение за счет представителей бизнеса, технократов, получивших образование на Западе и использующих общий с ним язык. Широкое распространение получила «экономизация» политического дискурса, т. е. удерживание конкретных экономических решений и программ в публичном поле.
Использование современных политических форм свидетельствовало, безусловно, о проникновении в регион новых политических стандартов, но не о демократизации. Умеренно-альтернативные выборы, расширение парламентского представительства и создание неправительственных организаций имели целью кооптацию во власть представителей патримониальных структур ради поддержания национальной консолидации «без размежевания». Но и большинство населения в силу доминирования парохиально18-подданнического19 типа культуры голосовало (там, где действовал институт выборов) не за партийные программы или идеологию, а за кандидатов, которые, как предполагалось, обеспечат им определенные услуги (не общественные блага, но помощь в поиске работы, получении лечения и др.). Уровень электоральной активности был низким: например, в Египте в парламентских выборах 2005 г. принимали участие менее 28 % избирателей, президентских – менее 24 % [Shehata S., 2008, p. 114]. Агрегация интересов преимущественно через патрон-клиентские связи (это также очень характерно для монархических систем, где поддерживается система неформального доступа к власть имущим) определяла статичность политического процесса.
Как ни парадоксально, но реально действующими социальными организациями, способными обеспечить лояльность индивидов, служить сетями политической коммуникации и участвовать в урегулировании возникающих конфликтов, оставались мусульманские общины. Этим обусловлено и влияние исламистских организаций как единственной автономной оппозиционной политической силы.
В политической науке наиболее распространенное определение политических режимов Арабского Востока – гибридные, т. е. режимы соревновательного авторитаризма (за исключением традиционного авторитаризма аравийских монархий и слабоконсолидированной ливанской демократии, воспроизводящейся благодаря исторической многосоставности общества). Ларри Даймонд охарактеризовал режим Хосни Мубарака как «гегемонически-электоральный авторитаризм». Однако термин «соревновательный авторитаризм» фиксирует лишь сосуществование авторитарных и либеральных начал. Это видимая часть айсберга, или гибридность в узком понимании слова. При учете хронополитических