Эфир. Ирина ИваненкоЧитать онлайн книгу.
страдания.
Не зайди он тогда в эту злосчастную лавку, то как раз сейчас вместо того, чтобы стоять на крыльце и встречать повозки, Климентий работал бы в Маньчжурии. Там в самом разгаре бушевала эпидемия чумы. Болезнь со стремительной скоростью двигалась в сторону границ Российской империи, и академией была организована большая экспедиция из преподавательского состава и студентов и отправлена на ликвидацию чумы. Но он зашел в лавку и увидел Татьяну…
С момента их последней встречи прошло более десяти лет.
Он не сразу узнал ее.
На дне повозки, в каких-то черных лохмотьях, прикрытая грязным покрывалом, лежала тонкая, как свеча, женщина. Лицо ее, от глаза до уголка рта, было изуродовано корявой опухолью. В нескольких местах опухоль нарывала и истекала зловонным гноем. Женщина была не в сознании. Весь ее вид и содержимое повозки напоминали смерть, и только маленькие черные овечьи кудряшки, живо торчащие из-под грязного платка, напоминали жизнь.
Когда Климентий Павлович понял, кто перед ним, то руки его задрожали, и слезы, прятавшиеся где-то в глубине души много лет, стали сами выкатываться из глаз и капать на сырую землю. Одновременно с первой слезой доктора серое небо тоже стало проливать мелкую морось начинающегося дождя.
– Почему в такой грязи? – дрожащим и срывающимся голосом, не видя ничего вокруг, спросил он у возничего.
– Она бездомная. Побиралась у храма несколько месяцев. Вчера ее в больницу привезли. Главный доктор сказал к вам… Принимать будете? – равнодушно потирая ладони, ответил возничий.
Климентий, утерев непослушными руками слезы, наклонился к повозке, стянул грязное покрывало и заботливо взял невесомое тело на руки.
Разворачиваясь и уходя к дому, он коротко произнес:
– Спасибо.
– Антонина! Антонина! – звал он, занося почти безжизненное тело в одну из просторных комнат дома и укладывая на широкий диван.
Осторожно, поддерживая голову и приподнимая тонкие плети-руки, он стаскивал с неё зловонную одежду. Появившаяся через минуту Антонина громко охнула и стала было помогать, но Климентий отстранил ее руки.
– Я сам, ты воды согрей и чистые простыни неси. И камин, камин тоже, – говорил он быстро и нервно, переходя с помощницей на «ты».
Антонина быстро скрылась и уже через секунду стала громыхать где-то вдалеке тазами и ведрами.
Полностью раздев свою новую больную, доктор завернул ее в чистые одеяла, а потом, когда Антонина принесла воду, долго мыл, протирая мягкой тканью ставшую почти прозрачной кожу.
Он справился только к вечеру. Антонина заходила несколько раз и, глядя, как он вьется над женщиной, вздыхала и снова уходила. Одновременно с этим в приюте тихо умирал Никитка. Антонина сначала читала ему, а потом, когда он уснул, просто сидела рядом, иногда бегая к доктору или другим больным, и слушала, как Никиткино дыхание становится все слабее и слабее.
Вечером Климентий