Леди в озере. Лора ЛиппманЧитать онлайн книгу.
и красные воспаленные веки. Если бы простуда приняла человеческий облик, она была бы похожа на него. Глаза как у белых мышей; правда, в этом магазине нет ничего такого хорошенького, как мыши. Сутулится и хлюпает носом.
– Ты рыжая, – говорит он. – Как я.
Нет, я не такая, как он. Он не рыжий, а оранжевый. Поворачиваюсь к нему спиной.
– Хочешь змею? Или пару черепашек?
– Я скажу, если увижу что-нибудь такое, что мне захочется купить. Человек может же просто ходить по магазину и смотреть на товар?
– Но для некоторых наших рыбок нужны особые аквариумы, и не всех их можно держать вместе…
– Я скажу, если вы мне понадобитесь, – говорю.
Не хочу разговаривать с мужчиной, который работает в таком грязном вонючем магазине. С мужчиной, у которого оранжевые волосы и который мнит, будто он может говорить мне, Тэсси Файн, имеющей в кармане целых десять долларов, что я могу делать, а чего не могу. Тетя не позволяет владельцам магазинов разговаривать с ней в подобном тоне. Я видела, как она вела себя в универмаге «Хатцлерз», когда продавщица попыталась побрызгать на нее духами.
– Дорогуша, – сказала она, – я душусь только «Джой»[42].
Покупатель всегда прав.
– Понятно, но ты не можешь трогать товар…
Я не хочу ни до чего дотрагиваться здесь, но этот тип не может указывать мне, что я могу делать, а чего не могу.
– У нас свободная страна, – говорю я и топаю ногой. Мне нравится слушать звуки, которые производят металлические подбойки на каблуках.
– Не делай так, – говорит мужчина, кривясь, как будто звук причиняет ему боль.
– Вы не можете указывать мне, что я могу делать, а чего не могу, – отвечаю я и опять топаю ногой. Чудесный звук. Топаю, и топаю, и топаю, и…
Март 1966 года
– Есть ли что-то, вызывающее большую досаду, чем невозможность сделать то, чего вообще никогда не хотела делать?
Мэдди попыталась отпустить шутку по поводу самой себя и вечного противостояния между матерями и дочерьми.
Но Джудит Вайнштейн, видимо, приняла это за серьезный вопрос, достойный глубокомысленного ответа, поскольку ответила не сразу. Мэдди не могла видеть лицо Джудит – они шли по узкой дорожке, и Мэдди шагала впереди, – но, когда Джудит наконец ответила, было видно, что ей очень хочется выразить согласие, даже если она и не совсем согласна.
– Очень досадно, что мы приехали, а они не захотели принять нашу помощь. Но они ведь не смогли нас остановить, верно?
Голос ее прерывался; дорожка была скользкой. Возможно, Джудит считает, что Мэдди сумасшедшая, раз ей хочется бродить по парку, хотя уже темнеет. Как они вообще оказались тут?
Это произошло потому, что мать Мэдди позвонила ей, как делала каждое утро в девять часов с тех пор, как у дочери появился телефон. При этом Мэдди никогда не приходило в голову, что можно не брать трубку. Этот ежедневный звонок матери был единственным, что в неизменном виде перешло в новую жизнь из
Парфюм цветочной группы, выпущенный в 1929 г. под маркой кутюрье Жана Пату; в 2000 г. по результатам общественного голосования, проведенного международной парфюмерной организацией «Фрэгрэнс фаундейшн», был признан «ароматом века», победив «Шанель № 5».