Средневолжские хроники. Андрей БарановЧитать онлайн книгу.
родители, ведущие за руку первоклассников. Мамочки с колясками и карапузами в них, наоборот, двигались навстречу, поскольку ясли-сад находился в противоположной стороне. Открывались и закрывались двери подъездов, изредка проезжал какой-нибудь «Москвич» или «Запорожец». А теперь – никого! Безлюдный двор, молчаливые дома!
Он осторожно подошёл к зданию школы. Чувство нереальности происходящего всё усиливалось, и он уже опасался, что школа может исчезнуть, как заколдованный замок из волшебной сказки. Но ничего – школа стояла на своём месте. Павлик потянул дверь – дверь не заперта, вошёл в просторный холл, из которого вверх бежала лестница. Обычно лестница кишела мальчишками и девчонками, а под ней всегда сидела добрая баба Маша, приветливо улыбавшаяся шумной детворе. Но сейчас – ни бабы Маши, ни детворы – никого!
Павлик поднялся по гулким ступеням и по широкому школьному коридору дошёл до своего класса. Там он повторил эксперимент с дверью – дверь и здесь оказалась не заперта. Он вошёл в класс. Через высокие ячеистые окна лился яркий свет майского утра, он лежал золотыми пятнами на партах, на стенах, на учительском столе. Класс поражал невиданной пустотой и незаселённостью.
Он прошёл к своему месту, снял ранец и повесил его на крючок сбоку у парты. Сел. Ещё раз обвёл глазами пустынный класс – и разревелся, громко, по-детски, когда всхлипы душат тебя и ты не можешь вдохнуть.
Павлик почему-то решил, что все люди погибли! Что ночью случилось что-то страшное, например атомная война, о которой тогда так много говорили. Радиация от атомного взрыва дошла до Средневолжска – и все умерли. Все до одного! По непонятной причине остались только он и мама. Может быть, их квартира оказался каким-то образом защищена от радиации? А что случилось с папой, который в это время был в командировке?
Павлику стало вдруг ужасно жалко всех – и папу, и свою учительницу, и одноклассников, даже самых отчаянных драчунов и злоязыких девчонок, которых он совсем не любил и даже побаивался – даже им он готов был простить все обиды, лишь бы и они каким-то чудом выжили! Наверное, с тех пор он никогда так не любил человечества и не чувствовал с ним такую неразрывную родственную связь!
Он плакал навзрыд и не мог остановиться. Слёзы душили его, лёгкие разрывались от судорожных попыток вдохнуть воздух – и вдруг дверь класса распахнулась, и в неё вошёл Игорь!
Как он обрадовался ещё одному выжившему человеку! Так он радовался, наверное, только маме, когда она возвращалась с работы. Павлик, гуляя вечером возле дома, замечал её ещё в самом конце переулка и мчался навстречу со всех ног, не чувствуя веса собственного тела, со всего размаха врезался в неё, охватывал полные бёдра и прижимался к тёплому животу. Сейчас нечто подобное он совершил по отношению к Игорю, причём так судорожно и стремительно, что Игорь чуть не упал, но смог удержаться на ногах, привалившись к стене, а потом удивлённо спросил:
– Ты