Самый неподходящий мужчина. Джо БеверлиЧитать онлайн книгу.
отступил назад и продекламировал:
– Дамарис входит в огненном сиянии, невиданном с начала мироздания. Ее глаза – прекрасные сапфиры – пронзят меня насквозь, как острые рапиры.
Люди захихикали, и Дамарис тоже.
– Надеюсь, вы фехтуете так же хорошо, как и рифмуете, сударь.
Он приложил руку к груди и с улыбкой поклонился:
– Этот экспромт вырвался прямо из моего бедного сердца.
– Вполне милыми стихами, Фитцроджер, – прокомментировала леди Найтсхом. – Вы, похоже, вполне оправились, мисс Миддлтон.
Дамарис побледнела, но Фитц поднес ее руку к губам и поцеловал, удерживая ее взгляд.
– Поиграйте со мной в поэтическую игру, милая леди. Нам исцеление обещает иная жизни полоса.
Несколько мгновений она смотрела не мигая, и он испугался, что у нее не выйдет даже простая рифма, но вдруг она сказала:
– Ах, сударь, ваши обещания да пусть услышат небеса.
Какие только в этом мире не происходят чудеса!
Так пусть же ветер раздувает у нашей лодки паруса!
Леди Найтсхом зааплодировала, а Фитц снова взял Дамарис под руку и двинулся к лестнице. Толпа расступилась, пропуская их, слушатели последовали за ними. Люди комментировали их удачный экспромт.
Удивила ли их сообразительность Дамарис так же, как его? Он был восхищен ее проявлением. Дамарис Миддлтон необыкновенно храбрая и, возможно, одна из тех, чьи таланты в полной мере раскрываются лишь в критические моменты. Случается ли Господу допускать ошибки? Если бы Дамарис родилась мальчиком, возможно, добилась бы таких же успехов, как ее отец-пират.
Когда они достигли подножия лестницы, он напомнил ей:
– Улыбайтесь и обожайте меня.
– Но только на время, – уточнила она с ослепительной улыбкой.
Дамарис надеялась, что ее улыбка не выглядит гротескной. Это глупое рифмоплетство помогло, но у нее все еще тряслись поджилки от необходимости смотреть в лицо людям, которые были свидетелями ее вчерашнего поведения.
– Расслабьтесь, – проговорил Фитц ей на ухо, когда они смешались с гостями в зале. Расставленные кругом стулья дожидались зрителей, и некоторые были уже заняты. У Дамарис возникло чувство, словно они сели, чтобы наблюдать за ней, а не за состязанием.
Она вела себя так, словно вчерашнего и вовсе не было. Послала улыбку немолодой мисс Шарлотте Маллорен, на которую та неуверенно ответила. Обменялась замечаниями о погоде с доктором Иганом. Спросила у леди Брайт Маллорен о ребенке леди Уолгрейв.
Девушка повернулась к Фитцроджеру, пытаясь придумать какую-нибудь остроумную реплику, но нервозность стерла все мысли в голове.
– Здесь вам нечего бояться. Мы вместе будем за вас сражаться, – заверил ее Фитц. – Черт, я не собирался говорить это в рифму.
Она рассмеялась и молча поблагодарила его.
– Вы думаете, рифмоплетство заразительно? Если так, я нашла нечто целительное. Что может рифмоваться с «заразительным»?
Он вскинул бровь, и она поморщилась.
– Я