Post scriptum. Георгий ЧистяковЧитать онлайн книгу.
(fr. 136), что заставляет предположить, что применительно к божеству слово τύραννος принимает у Еврипида значение, близкое к δεσπότης, столь для него не свойственное в других случаях.
В том, что Еврипид не употребляет слово τύραννος по отношению к богам, на наш взгляд, сказывается то, что оно становится синонимом к термину βασιλεύς, который, вероятно, в силу того, что с ним связывался строго определенный социальный смысл, применительно к богам никогда не употреблялся. Поэтому вполне закономерно то, что, называя тиранном Эрота, Еврипид следует не собственному пониманию этого слова, а как раз тому, которое бытовало на устах афинского зрителя (сравн. Arist. Vespae). Следует обратить внимание еще на одну черту: ярко отрицательными качествами наделен в «Елене» Феоклимен, он τύραννος (El. 552, 809, 817, 1058), но τύραννος был и его отец Протей (El. 4) и, конечно, терпящий от него Менелай. Таким образом, даже здесь в самом значении этого термина трудно найти оценочное звучание.
Менелай, как и другие греческие цари, τύραννος; ему же однако принадлежит следующая реплика, содержащаяся в «Елене»: τύραννος οὐδὲν πρтς βίαν στρατηλατῶν, ἑκοῦσι δ΄ ἄρξας Ἑλλάδος νεανίαις («не будучи тиранном для воинов по власти, я правил добровольно подчинившимися юношами Эллады»; El. 395–396). Πρтς βίαν (исходя из имеющейся власти), Менелай ничем не выделялся среди других, над ними он не был царем, следовательно не был тиранном, а поэтому подчинение ему было добровольным, основанным на его влиянии, а не на власти. Поэтому так именно следует понимать этот пассаж, а не противопоставлять хорошую власть Менелая плохой тираннии.
На наш взгляд, на основании рассмотренного материала можно сделать следующие выводы:
1. Как Софокл, так и Еврипид не вкладывают в само слово «тиранн» отрицательного значения и не связывают его с насильственным захватом власти[19];
2. То явление, которое обозначается ими словом τυραννίς, как правило, является изображением царской власти;
3. Слово «тиранн» приобретает объективное значение титула, носящего вполне наследственный характер;
4. Взгляды Софокла и Еврипида на тираннию не представляются традиционными или общепринятыми, поэтому в некоторых случаях можно заметить противоречия в значении слов τύραννος и τυραννίς, которые говорят о наличии нескольких традиций в понимании этого явления;
5. Необычайно широкое употребление слова τύραννος Еврипидом говорит о том, что к концу V века этот термин стал наиболее распространенным и нейтральным для обозначения единовластителя; это весьма интересно в том контексте, что материал Еврипида в значительной степени можно рассматривать как бытовой материал.
Фукидид как историк раннегреческой тираннии
Еще Маркеллин обратил внимание на то, что Фукидид понимал тираннию не так, как большинство авторов. Гермипп, по его свидетельству, утверждал (Marc. Vita Thuc. 18), что «его род происходил от тираннов Писистратидов, а поэтому он с ненавистью говорит в своем сочинении о Гармодии и Аристогитоне».
О нетрадиционном подходе
С.С.Аверинцев в статье «К истолкованию символики мифа об Эдипе» исходит из обратного утверждения. Он базирует свои взгляды на том, что Эдип представляется насильником над матерью-землей, как и всякий тиранн в понимании человека античного мира. Эдипа он сопоставляет со сном Гиппия у Геродота и сном Цезаря у Светония, что в достаточной мере произвольно, т. к. природа власти у всех трех этих лиц весьма различна. Наконец, Эдип τύραννος в той же степени, что и его отец Лай, что было показано нами выше. Статья Аверинцева опубликована в сб. «Античность и современность» в честь Ф.А.Петровского, М., 1972.