Питомник. Книга 2. Полина ДашковаЧитать онлайн книгу.
напомнил Бородин.
– Ну да, и стал спрашивать про Рюрика, сказал, будто видели, как Рюрик его машину раздел. Мы ему объяснили, Рюрик ни при чем, они с Ноздрей всю ночь продукты грузили. Поговорили, гроза кончилась, из метро толпа повалила, а я чувствую, мне как-то не по себе. Вроде заметила кого-то в толпе, пока мы с лейтенантом разговаривали, но никак не могу понять, кого. Прямо нехорошо мне стало, голова кружится, Ноздря говорит, пойдем к «хот-догам», булочек попросим, а у меня сил нет, ты, говорю, иди, а я за почтой во дворике посижу, там тихо, зелено, народу никого. Стала я площадь переходить, заметила лейтенантика, мелькает в толпе серая спина, народу много, я сама еле иду и вдруг вижу, как-то качнуло его. Пригляделась, мама родная, на кителе, между лопатками, темное пятно. Я еще подумала, где это он так испачкаться успел. Тут как раз зажегся желтый, машины загудели, я скорей рванула на ту сторону, обогнала лейтенанта, мне уже не до него было, я машин боюсь. Только успела перебежать, машины загудели, завизжали, какая-то баба орет как резаная. А лейтенант лежит на мостовой, в двух шагах от тротуара. Я чувствую, сама сейчас помру, рванула изо всех сил подальше оттуда, во двор, упала на газон, думаю, нет, никому ничего не скажу, жить-то и мне хочется, однако потом очухалась, поняла, если не скажу, буду всю жизнь мучиться. У меня даже шрам зачесался. Представляете, пять лет как зарубцевался, а тут вдруг начал зудеть, зараза, – она перегнулась через стол, приблизила к Илье Никитичу опухшее красное лицо, ткнула пальцем в щеку, обезображенную выпуклым косым рубцом, и прошептала еле слышно: – А я ведь узнала его, гражданин следователь…
Глава девятнадцатая
Ночь была светлой и душной. Огромный двор в одном из тихих переулков в центре Москвы спал мертвым сном. Даже тополиные листья не шевелились, даже кошки куда-то подевались. Неестественно крупная, с красным отливом луна давала слишком много света, зыбкого, воспаленного, тревожного. Гул Тверской доносился то ли из-под земли, то ли с другой планеты. Но даже в такой глубокой тишине не было слышно шагов одинокого ночного прохожего. Мягкие кроссовки ступали по асфальту совершенно беззвучно.
Он вынырнул из неосвещенной арки, быстро пересек двор и исчез в одном из подъездов двенадцатиэтажного дома, построенного буквой «П», фасадом обращенного к переулку, а тылом, жилыми подъездами, – во двор.
Тяжелая металлическая дверь не издала ни звука. При лунном свете черные окна казались сквозными дырами, прорезанными в желтой фанере. Дом выглядел как недоделанная декорация.
Он не воспользовался лифтом, взглянув на часы, машинально засек положение секундной стрелки и рванул вверх по лестнице. Окна на площадках между этажами были открыты настежь, но даже ночью воздух оставался тяжелым и густым. Не воздух, а бензиновый кисель. Сплошные выхлопные газы. Это очень вредно для здоровья.
Белые кроссовки едва касались ступеней. Тонкая синяя футболка промокла насквозь, пот тек в глаза. На десятый этаж он взбежал за четыре минуты сорок две секунды,