Куриный бульон для души. Выход есть! 101 история о том, как преодолеть любые трудности. Джек КэнфилдЧитать онлайн книгу.
его биологический дядя, усыновивший Кертиса.
После этих издевательств у ребенка остались большие красные зудящие келоидные рубцы на ягодицах, ногах и спине.
Из-за черепно-мозговой травмы он не мог видеть, слышать и двигать всей левой стороной тела, пока отек мозга не спал. Кертис провел в коме восемь недель. Правая часть мозга была настолько повреждена, что не могла обеспечивать рост левой руки и ноги. Ребенку было почти два года, но его развитие достигло лишь уровня девятимесячного малыша.
Я была медсестрой, и это сделало меня хорошим кандидатом на усыновление Кертиса. Узнав историю его болезни и его потребности в реабилитации, я поняла, что впереди ребенка ждут эмоциональные испытания и затруднения при адаптации в обществе. Я понимала, что он останется инвалидом и в его жизни будет множество ограничений. Но самым большим испытанием для Кертиса может стать злость. Поэтому передо мной стояла задача – помочь ему простить обидчика.
Когда Кертис переехал к нам домой, моя жизнь круто изменилась. Первые четыре дня я просто наслаждалась его присутствием. А потом приступила к лечению. Я разрабатывала левую ступню и лодыжку и втирала в ягодицы и ноги масло с витамином Е, чтобы размягчить ужасные шрамы от ожогов. А сам малыш тем временем пытался учиться ходить. Тяжелая шина на его ноге скребла по резному дереву моего антиквариата Викторианской эпохи. Поэтому пришлось обставить дом более скромной и функциональной мебелью. Так у Кертиса появилось много пространства для упражнений и развития двигательной активности. Но в основном он общался и привыкал к новой семье: пятилетней сестре Тине, отцу и мне.
В понедельник я начала собирать ресурсы для того, чтобы решить грядущие сложные проблемы. Пока Тина была в школе, я усадила Кертиса в детское кресло в джипе, который мы купили для путешествий по горным дорогам, и поехала в город. Для начала мы заехали к педиатру, где я рассказала историю мальчика и записалась на прием. Врач дал нам направление в «Истер силс», куда Кертис должен был ходить на физиотерапию.
Там я заполнила кучу форм и снова рассказала историю сына. Оттуда меня направили к офтальмологу и хирургу-ортопеду. Нам также назначили домашнего преподавателя, который должен был прийти к нам домой в четверг, чтобы познакомиться. У офтальмолога я снова рассказала историю Кертиса и записалась на прием. Я трижды рассказывала историю сына, а он все это время ее слушал. Люди слушали со смесью ужаса и неверия. И я понимала, что так Кертис не научится прощать.
Долгие переезды утомили мальчика. Для него все вокруг было новым, включая меня. Я множество раз сажала его в автомобильное кресло, доставала и носила в незнакомые места с незнакомыми людьми. Кертис был тяжелым. Я тоже устала. Нам обоим нужно было пообедать и поспать.
Но прежде нам нужно было нанести последний визит – к хирургу. В комнате ожидания ко мне подошла администратор и спросила, чем мне помочь. По моим щекам потекли слезы.
– Я только что усыновила этого мальчика. У него на ноге шина, и я не знаю, что делать, – только и смогла сказать я в промежутках между