Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона. Игорь ДмитриевЧитать онлайн книгу.
на местах каждую религиозную группу, как балансирует между носителями разных конфессий королевская власть, каковы мнения и настроения в обществе, интересоваться состоянием гаваней и городов, зданий, арсеналов, дорог, изобретениями («ingenious inventions») и т. д. Фрэнсис должен был собирать информацию и как англичанин, который готов служить интересам своей страны, и, что важнее, как христианин (точнее, англиканин), оберегающий свою Церковь от любых опасностей. Иными словами, Бодлей ждал от Бэкона не вульгарного шпионажа, т. е. не траты времени на «выуживание последних новостей, слухов, известий о придворных интригах (graces and disgraces), ибо все это может случайным образом измениться до того, как вы вернетесь домой», но более глубокой информации, касающейся «родственных связей, альянсов и состояний их знати, соотношения между количеством нобилей и чиновников, устройство их судов, их законы, как они принимаются и исполняются, насколько королевская власть оказывает влияние на принятие различных актов и распоряжений, как много у них налогов, податей и сборов в пользу короны, какие у них есть свободы и повинности, какова дисциплина в войске и какова готовность к войне, каково состояние дорог, что делается для увеличения торговли, поощрения искусств и мануфактур» и т. д.
Бодлей особо подчеркнул, что Фрэнсис не должен «попусту тратить свои душевные силы и бесценное время своего путешествия на собирание пристрастных мнений и суждений обо всем на свете, а также на уйму низменных пороков и манер людей, или же на общую испорченность этого времени, т. е. на все, что будет полезно лишь юмористам для их шуток и застольных бесед», нет, молодой человек должен направить «свой ум и усердие главным образом на то, чтобы наставлять себя во всех вещах, существующих между небом и землей, что принесет ему добродетель, мудрость и честь и что сделает его жизнь более полезной для его страны и его самого, более благоприятной для его друзей и более угодной Богу»[78].
И Бэкон старался, тем более что задание Бодлея расширяло его кругозор и давало богатую пищу для ума.
Как уже упоминалось выше, в конце 1577 года французский двор провел несколько месяцев в Пуатье, где король встречался с дипломатами и придворными Генриха Наваррского. Естественно, английское посольство тоже там присутствовало. В Пуатье Бэкон познакомился с молодым французом «большого ума, но несколько болтливым (juvene ingeniosissimo, sed paululum loquaci)», который постоянно «ругал манеры стариков и говорил, что если бы их мозги были видны так же, как их тела, то первые выглядели бы столь же кривыми, как последние»[79]. Кто это был – неизвестно, возможно, Максимильен де Бетюн (Maximilien de Béthune; 1560–1641), впоследствии герцог де Сюлли (Duc de Sully), будущий глава французского правительства при Генрихе IV. Если так, то Бэкон мог узнать от разговорчивого придворного куда более интересные вещи, нежели состояние старческих мозгов. Кроме того, Фрэнсис свел знакомство с секретарем герцога Алансонского, тоже ценная фигура для выполнения его миссии и получения очередных 30 фунтов (а то и большей суммы).
Полет,