Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология. Коллектив авторовЧитать онлайн книгу.
вербализуемые ими намерения; еще очевиднее разброс в реальном осмыслении микроистории и способах ее применения. Опираясь на весьма разросшуюся за последние годы историографию этого направления[194], можно было бы констатировать следующее.
Чаще всего при определении сути микроистории вспоминают об относительно малой величине исследуемого объекта, позволяющей изучать его предельно интенсивно, со всеми возможными подробностями, во всех его возможных связях и взаимодействиях. Метафорически говорят также о «сужении» в микроистории «поля наблюдения», об использовании в ней микроскопа, об «уменьшении масштаба» анализа, обеспечивающего возможность разглядеть мельчайшие детали, о сокращении «фокусного расстояния» исследовательского объектива[195] и т. п. При всей образности этих характеристик, они, однако, не идут дальше описания некоторых внешних и, я бы сказал, формальных особенностей объекта микроистории и используемых в ней исследовательских приемов.
Более содержательны те определения данного подхода, в которых о нем говорится как об «истории в малом» (а не «истории малого»), или же как об истории индивидуального опыта конкретных участников исторических процессов (а не истории «условий их деятельности»), или же как об истории «нормальных исключений», а не одной только истории наиболее типичного[196]. Однако и в этих определениях нет эксплицитного обоснования эпистемологической потребности в микроанализе как в особом ракурсе исторического познания.
Может быть, правы те, кто вообще не видит в микроистории ничего, кроме набора более или менее тривиальных исследовательских приемов? В самом деле, открывает ли микроистория какие-либо новые возможности познания прошлого?
Обсуждая этот вопрос, я должен коснуться некоторых конститутивных особенностей предмета исторического исследования и истории как таковой, особенностей, все чаще привлекающих внимание специалистов в последнее время[197]. Человеческое общество – не просто очень сложная система. Она принадлежит к особому классу так называемых открытых систем. Все входящие в общество индивиды в той или иной мере обладают возможностью действий, которые нельзя смоделировать ни исходя из их собственной оценки ситуации, ни вообще из какого бы то ни было набора рациональных мотивов[198]. Естественно, что даже в полностью идентичных социальных условиях не удается обнаружить идентичности поведения индивидов; и наоборот, идентичное поведение индивидов не обязательно предполагает тождественность его общих социальных предпосылок[199]. Наиболее непосредственно это связано с исключительной вариативностью внутренней организации каждого индивида, изменчивостью его психофизических черт, бесконечным многообразием его жизненных обстоятельств[200]. Исследователи констатируют, что поведение членов любого человеческого сообщества не подчиняется единообразной утилитарности по принципу: «стимул – реакция»
Помимо материалов, опубликованных в сборнике «Историк в поиске: микро- и макроподходы к изучению прошлого» (М., 1999), см.: Mikrogeschichte – Makrogeschichte: komplementär oder inkommensurabel? / Hrsg. von J. Schlumbohm. Göttingen, 1998.
См. работы Б. Лепти, Ж. Ревеля, Ж. Фабиани, Г. С. Джонса и др., рассмотренные в материалах названного выше сборника «Историк в поиске…».
Это особенно характерно для подходов Дж. Леви, Э. Гренди, К. Гинзбурга, Х. Медика, К. Пони. Заслуживает также особого внимания статья:
Речь идет об особенностях истории как одной из социальных наук. Имея некоторые общие с ними черты, история, однако, отличается своей спецификой, которая до сих пор учитывалась недостаточно.