Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома. Фрэнк ГербертЧитать онлайн книгу.
рабочего стола и вернулся обратно. Встав перед сыном и сложив руки на груди, он спросил:
– Ты ведь получаешь информацию из Пиратинги?
– Как и из прочих мест, – ответил Жуан.
– Там на границе стояли твои люди?
– Да. И через нас блоха не проскочила.
Префект покачал головой:
– Еще неделю назад там была Зеленая зона. А вот сегодня… – Он показал на свой стол и продолжил: – Ты видел доклад? Там все кишит!
– Я не могу отследить работу каждого бандейранта Мату-Гросу, – заявил Жуан. – Если они…
– МЭО дает нам на очистку шесть месяцев. – Старший Мартино вскинул руки в жесте негодования. – Шесть месяцев!
– Если бы вы обратились к своим друзьям в правительстве и убедили их…
– Убедить в чем? В необходимости политического самоубийства? Моих друзей? А ты знаешь, что МЭО угрожает всей Бразилии введением эмбарго – как они это сделали с Северной Америкой? – Он опустил руки и спросил: – Можешь ли ты представить, какое давление на нас оказывается? Какие разговоры я должен слушать по поводу бандейрантов и собственного сына?
Жуан с такой силой сжал свою командирскую эмблему, что она впилась в его ладонь. Неделя, проведенная в отцовском доме, это больше, чем он мог выдержать. Как хорошо было бы оказаться сейчас в Сьерра-дус-Паресис, вместе со своими, и готовиться к новой битве! Отец слишком долго занимается политикой и уже неспособен измениться – Жуан осознал это с тоскливым чувством. Он посмотрел на отца. Если бы только он так не волновался! Это же плохо сказывается на его сердце.
– Отец, вы напрасно волнуетесь!
– Напрасно волнуюсь? – переспросил префект. – Он склонился к сыну. – Мы уже перешли линии – в Пиратинги и в Тефе. Там же плодородные земли, ты понимаешь? И люди на земле. Они обрабатывают ее, производят продукцию.
– Мы не говорили о полной очистке Пиратинги. Мы сделали там много, но…
– Мы-то исходили из того, что вы справились со своей задачей! А как я теперь буду объяснять, почему эти земли вновь заражены? Как ты мне это объяснишь?
– Я не могу этого объяснить. Пока.
Жуан вернул эмблему в карман. Получалось, что убедить отца ему все-таки не удается, несмотря на неделю упорных усилий. Усталость и разочарование нахлынули на него, задрожала ниточка нерва на нижней челюсти.
И все-таки старика нужно склонить на свою сторону. Кого-то обязательно надо склонить. Кто-то в политическом весе его отца должен прийти в Бюро, схватить их за грудки и заставить себя слушать.
Префект вернулся к столу и сел. Взял старинное распятие, вырезанное из слоновой кости еще великим Алейжадинью, поднял, надеясь, очевидно, восстановить душевное равновесие, а потом, охнув, осторожно положил распятие на стол. Глаза его расширились.
– Жуан, – прошептал префект.
Неужели сердце?
Жуан вскочил и бросился к отцу:
– Отец! Что с вами?
Старик дрожащим пальцем показал на распятие. Там, по терновому венцу, по лицу Христа, исполненному страдания, по его напряженным