Девушка из JFK. Алекс ТарнЧитать онлайн книгу.
я, обмирая от ужаса, – ты ошибаешься, Мени. Я ни в чем…
Но он уже отвернулся от меня к тюремщику, сигнализируя, что хочет вернуться в камеру. Следующие два года я провела в напряженной подготовке к предстоящему возвращению отца моего ребенка. Денег катастрофически не хватало. Мне платили пособие, кое-что подкидывала тетя Мали, время от времени подворачивалась подработка в приюте; остальное приходилось добывать уборкой чужих квартир и мытьем лестниц в подъездах добропорядочных кварталов. Жила я по-прежнему в Мениной квартире, но заранее присмотрела себе убежище в одном из ветхих домов Южного Тель-Авива, где ютились лишь суданские нелегалы и те, кому совсем некуда податься.
На что я надеялась? Наивно ожидать, что получится надолго спрятаться от того, кто с легкостью нашел сбежавшего штинкера в Мексике, за горами и морями. Но я и не планировала скрываться слишком долго. Мне хотелось продержаться хотя бы три-четыре недели, пока Царфати не подобреет на свободе, набив нос кокаином и отойдя от застарелой тюремной злобы. Тогда, возможно, у меня появится шанс уговорить его не вынимать из кармана смертоносную бритву.
И вот, в один прекрасный октябрьский вечер, забрав Арика из детского сада, я вернулась домой аккурат к телефонному звонку. На другом конце провода был смутно знакомый мужской голос.
– Госпожа Батшева Царфати?
– Да.
– Добрый вечер. Это из полиции. Старший инспектор Шкеди.
Ну да, Шкеди, вспомнила я. Он допрашивал меня два года назад.
– Что вам от меня надо?
Он вздохнул.
– Вообще-то вы могли бы и повежливей. Я ведь со всей душой…
– Вы со всей душой посадили моего мужа, оставив меня одну с ребенком! – зло выпалила я. – Говорите, что надо, или я отключаюсь.
– О! – подхватил инспектор. – Я ведь звоню именно в связи с ним. Не с ребенком – с мужем. Мени Царфати выходит через неделю. Если, конечно, вы не опротестуете решение комиссии…
Пол поплыл у меня под ногами. Через неделю… всего через неделю…
– Алло! – проговорил Шкеди. – Вы еще со мной или уже в обмороке? Пожалуйста, примите мой совет, госпожа Батшева. На вашем месте я бы опротестовал…
Я повесила трубку, не дожидаясь конца фразы. Идиот! О каком протесте он говорит? Протест, может, и задержит выход Мени на полгода или год, но уже точно лишит меня последнего шанса уцелеть. Я уложила Арика спать и долго сидела на кухне, свесив голову и опустив руки. Беда, сколько к ней ни готовься, всегда приходит внезапно. На следующее утро мы с малышом переехали в убежище, где намеревались прятаться от нашего любящего папочки. Эта девятиметровая комнатушка с отдельным входом была выгорожена хозяевами из поделенной натрое малогабаритной квартиры. В двух других частях проживало то ли двадцать, то ли сто двадцать суданцев и эритрейцев.
Две недели спустя мне уже хотелось, чтобы Мени нашел нас поскорее. Заплесневелые стены нашего жилища сквозили щелями, почерневший потолок грозил обрушиться, по ночам дуло, а нелегалы