Проект. Кортни СаммерсЧитать онлайн книгу.
его напряжение: ему не по нраву, что в доме находится посторонний. Спустя минуту Лев разворачивается ко мне и, не расцепив рук, прислоняется к раковине. Вот он ничуть не напряжен. В обращенном на меня взгляде читается какая-то неотвратимость.
– Хорошо выглядишь. – Голос тихий, но твердый. Твердый, но без резкости. – Как ты?
Лев снова проходится внимательным взглядом по шраму, затем – по всему телу. Вопрос личный, и он не то чтобы имеет право его задавать, но не ответить на него будет трусостью.
– Полностью выздоровела.
– Хорошо. В таком случае проживание в Оссининге было благом для тебя.
Сжимаю губы, подавляя горькую улыбку. Жизнь у Пэтти, на ее условиях, конечно, не самое ужасное, что со мной случилось, но сказать, что это было «благом для меня», язык не поворачивается. Помню, как в день выписки из больницы я попросила Пэтти проехать на машине мимо моего дома. Помню чувство, охватившее меня, когда я увидела качели во дворе. Все выглядело как прежде. Казалось, потеря родителей – приснившийся мне кошмар, от которого я наконец пробудилась. Я рыдала, умоляла Пэтти выпустить меня из машины, но она сказала, что это навредит моему эмоциональному состоянию. Она и потом так считала, поэтому я никогда не возвращалась в свой дом.
«Мы с тобой уже говорили об этом», – заявила она, словно мы с ней о чем-то договорились, хотя, клянусь, об этом вообще речи не заходило. С того времени у меня осталось множество пробелов в памяти и воспоминания о мучивших меня кошмарах, которые воспринимались мной реальнее происходящего в настоящей жизни. Некоторые из этих воспоминаний до сих пор приводят меня в замешательство, но теперь рядом нет никого, кто мог бы сказать мне, реальны они или нет.
Би позвонила мне в дом Пэтти только раз. Я тогда принимала сильные болеутоляющие и из всего разговора помню только последнюю сказанную ею фразу. Действительно реальную, а не выдуманную. Я уверена в этом, потому что она проникла мне под кожу, въелась в мышцы и дошла до мозга костей. Она стала моим спасательным кругом в последующие месяцы.
«Мы увидимся снова».
За два года у Пэтти я не видела ее ни разу. И, вернувшись в Морель, тоже не видела ее.
Я смаргиваю навернувшиеся на глаза слезы. Мы стоим со Львом Уорреном в маленькой кухне напротив друг друга, и я ощущаю себя так, словно на моих плечах неподъемная тяжесть. В голове мечутся мысли: «Он всего лишь обычный мужчина. Но если он всего лишь мужчина, то кто тогда я?»
Недосестра?
– Ты располагаешь моим временем. И моим вниманием, – произносит Лев.
– Я предпочла бы ее внимание и ее время. – Голос надламывается, и слова звучат слишком жалобно, чтобы оскорбить.
Взгляд Льва заставляет меня почувствовать себя запертой в ущербном теле, которое лишь выдает мою слабость. Закрыв глаза, отворачиваюсь.
– Я не держу твою сестру насильно, и Проект никогда не являлся для нее тюрьмой. Тебе легче видеть во мне врага, чем принять тот факт, что твоя сестра выбрала путь, на котором нет тебя. –