Классика с барахолки. Алексей ЛишнийЧитать онлайн книгу.
караулить в кустах, близ рощицы, откуда хорошо просматриваются дядины окна. Если появится девушка, я, крадучись, дабы не спугнуть, подойду и схвачу её за руку. Бетси, если это она, не отвертеться. Допрошу её со всем пониманием проблемы и без лишней огласки. Будут сложности – Ольга дала мне свисток их конюха. На свист мне на подмогу выбегут мужики.
Таков план, которому не суждено было воплотиться в жизнь.
Я уютно расположился в сугробе за жиденькими кустами, сквозь которые меня в вечерней мгле, конечно, невозможно было заметить. Картина открылась уже по-настоящему зимняя: стойкий морозец, безветренная тишь и тихий желтоватый свет из окошек, льющийся во двор. Я был так очарован красотой, что не заметил, как ноги мои перестали чувствовать большие пальцы – прошло больше часа дежурства.
И тут явилась она.
Как и в тот раз – вся в белом и летнем. Она не шла, а словно плыла по снежному насту к тому же окну. Словно мотылёк на губительный свет.
Стремительным рывком я бросился ей наперерез. Сначала мои шаги не были слышны девушке.
Ещё с дюжину шагов – и я смогу ухватить безумную за рукав тонкого платьица.
Вот-вот почти, но…
Она обернулась.
И я замер в испуге, точно окаменевший, не веря глазам и продолжая молча смотреть.
Это сон или явь?
Я не мог осознать этого, потому что на меня смотрела моя мать. Её родные, ласковые глаза, ямочка на подбородке, греческий нос и тонкие губы. Она смотрела на меня так же, как я и помню всегда.
Взгляд матери. Каким печальным он был…
– Я дождалась, – проговорила она то ли вслух, то ли в моей голове.
– Мама? – не слыша собственного голоса, проговорил я.
– Я дождалась тебя хотя бы так…
– Мама… – продолжал я, не зная, что ей сейчас сказать. Сказать хотелось многое и уже давно, но не вот так внезапно и неожиданно. И непонятно.
– Он убил твоего отца, – прошептала мать, и зрачки её расширились. – Он убил твоего отца. Человек за окном.
Она смотрела на меня пристально, словно пытаясь прочитать что-то на моём окаменевшем лице.
А потом растворилась в пустоте ночной безмятежности.
Ольге я ничего не сказал. Уехал, не попрощавшись, – меня бил жуткий озноб, который удалось пережить с помощью тёплых одеял, стаканов горячего чая и рюмки домашней настойки, что поднёс мне управляющий.
Жаль, нет человека, который мог бы подтвердить мои слова, иначе никто не поверит этим россказням. Но и зачем кому-то верить? Довольно того, что я и ты будем знать страшную тайну смерти отца. И верить в правду потустороннего мира.
Если завтра будет лучше, попробую выяснить, какое отношение имел дядя к смерти батюшки.
Но это будет завтра. Сейчас надо отдохнуть».
Николаю К. от 15 ноября 18** года
«Я проболел все эти дни, не мог даже взяться за перо и чернила. Сильная лихорадка. Впрочем, к чему тебе подробности моей временной слабости?
Я снова полон сил и новостей. За эти дни я узнал такое, что заставило меня почти что рыдать от отчаяния