Карибский кризис. Доктор РазгонЧитать онлайн книгу.
выдал несколько гневных фраз; при этом пафос действия и напор обличительной мощи принял почти брутальный оттенок.
Я устало свалился на диван, стоящий у входа:
– А что деятельность… Ты спроси меня: Андрей, как ты себя чувствуешь, знаешь ли ты о существовании суббот и воскресений! А я тебе отвечу: я охуенно устал, Вениамин, из месяца я десять дней бываю дома, при всем при том, что дома меня ждёт грудной ребёнок.
Оторвавшись от созерцания пейзажа за окном, Алёна спросила:
– Может, вы разберётесь без нас, на самом деле?!
Штейн вынул из пакета объёмную пачку документов:
– Давай пройдёмся по всем сделкам с начала года. У меня с собой все присланные отчеты, и я ДОЛЖЕН видеть все подтверждающие документы – выписки, счета фактуры, документы от поставщиков. Иначе… я не могу, мне НУЖНО документальное подтверждение на каждую цифру.
Он вынул бумаги из прозрачного файла, лежащего поверх остальных:
– Двадцатого января мы отгрузили семь коробок мерсилена 6–0 и три упаковки хирургической стали FEP-15…
Алёна подошла к столу и села напротив Штейна на то место, где до этого сидел я:
– Тут действительно проблемы именно с бухгалтерией и учётом.
Бросив быстрый взгляд на просмотренные ею бумаги, добавила:
– Тут не будет всех подтверждающих документов, особенно если офис два раза переезжал. Разумнее… как бы… не возиться со всем этим, а принять на баланс новой фирмы то, что есть: складские остатки и перечислить деньги с расчетного счета. И начать, на самом деле, заключать договора с клиентами от новой фирмы.
Надежда продолжала понимающе кивать, блуждающий взгляд её скользил от одного участника беседы к другому. Алёна посмотрела на меня поверх очков, а я посмотрел на её крестик. В этот момент я почувствовал в ней союзницу. Да, с какой стороны ни посмотри, ну никак эта гламурная сексапилка не гармонирует с образом Штейна, в котором очевидны и печаль, и мудрость, и боль решений.
– Были сделки, о которых я не знал, но должен был…
В то мгновенье, когда Штейн проговаривал причины, по которым он «должен был всё знать», дверь в кабинет открылась так порывисто, что он от удивления замолк. Вошла Таня Кондаурова, 16-летняя оторва в рваных джинсах, и, шумно хлопнув дверью, обронив на ходу «Здрасьте-подкрасьте», прошла к секретарскому месту, и, плюхнувшись в кресло, бросила на стол свою сумку.
(Таня была приходящей помощницей, на тот момент без оклада и без должности. Дочь знакомых, она проходила обследование в кардиоцентре, и заглядывала в офис пообщаться, у нас завязались приятельские отношения, постепенно она втянулась в работу и её стали нагружать поручениями, и, соответственно, выдавали из кассы деньги за её участие в рабочем процессе. Все остальные подробности наших отношений немного позже).
Посмотрев на сияющее Танино лицо, я ощутил, как же душно от напряженного словесного поединка, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Не обращая внимание на посетителей, Таня спросила: «Как дела что ли, чего такой смурной?!»
Алёна