Восточный вал. Богдан СушинскийЧитать онлайн книгу.
мощных двухъярусных дотов, каждый из которых был оснащен двумя орудиями и тремя пулеметами, а также имел свой колодец, электродвижок, химическую защиту и все прочее, полагающееся при длительной обороне в окружении противника.
– А подземные ходы сообщений, соединяющие дот с дотом?
– Не предусматривались. К счастью тех, кто их штурмовал. Даже надежной полевой системы обороны этот укреп– район не имел
Комендант «Регенвурмлагеря» скептически передернул щекой и презрительно процедил:
– Ну что вы хотите: русские. Каждый дот в отдельности, без ходов сообщения и без окопов прикрытия. Русские и в этом поленились. И как долго продержался этот укрепрайон?
– На вторые сутки гарнизоны большинства дотов сдались. Только один сражался недели две, остатки его гарнизона пришлось замуровать живьем: чтобы не терять своих солдат и продемонстрировать силу мести.
– Правильное решение, – признал фон Риттер, немного поколебавшись. – Хотя коменданту этого дота, учитывая его исключительное мужество, можно было бы предложить почетный плен.
– Именно это я ему и предлагал. И даже офицерский чин в войсках вермахта.
– Но он предпочел смерть…
– Нет, ему удалось спастись. Пробиться через стенку нижнего яруса дота в карстовую пещеру и выбраться на поверхность километра за три от дота. Затем он возглавил партизанскую группу и противостоял моим «рыцарям рейха», или как мы еще называли себя в Украине, – «рыцарям Черного леса». Это лейтенант Громов, в Украине он был известен в основном под кличкой «Беркут», по кодовому наименованию дота, в котором держал оборону.
Фон Риттер уважительно помолчал. Штубер не был близко знаком с этим человеком и не знал, что барон фон Риттер обожал всевозможные военно-армейские истории и буквально коллекционировал их.
– Хотите сказать, Штубер, что он до сих пор жив?
– Вполне допускаю. Он был пленен, однако по дороге в Германию бежал из эшелона где-то на территории Польши. По некоторым донесениям, человек с его диверсионно-партизанским почерком все еще находится в Польше, то есть где-то недалеко отсюда.
– Будет время, обязательно расскажете о нем поподробнее, фон Штубер. Люблю выслушивать такие истории по вечерам, за рюмкой коньяку, сидя у камина.
– Если бы вы позволили мне прихватить с собой десяток парней и на несколько дней отлучиться, я, возможно, даже привез бы вам Беркута в живом виде. Тогда у нас было бы много вечеров у камина, поскольку историй из его похождений хватило бы надолго. Тем более что Беркут отменно владеет германским.
– Почему же тогда вы допустили, чтобы такого парня везли в Германию в общем, грузовом вагоне, со стадом других заключенных?
Этого вопроса Штубер всегда опасался. Он действительно прозевал Беркута, это была его, и только его, вина. Хотя Штубер и боялся признаться себе в этом.
– Слишком поздно узнал, что он в плену, – ответил он, поморщившись и пожевывая нижнюю губу. – Слишком поздно удалось установить,